Стой-стой, замотал я в ужасе головой. Активированный уголь лучше дай.
Э?
Да вот же он, показал я пальцем в ближайшую кучу тряпья.
Э?
Сейчас, лапонька, покажу, ласково сказал я, вставая из-за стола.
Пока любовь всей моей жизни рассматривала непонятное явление в куче грязного белья, я выбрал из кухонной утвари железный казан, присмотренный уже давно. Лишь бы сработало.
БАМ!!!
Тяжеленная сковорода завибрировала в моей руке, словно я треснул не по женскому затылку, а по скале.
О-о-о, замычала орчиха, потянулась рукой к макушке и почесала её. Чо
БАМ!!!
Я стал лупить со всей дури, паникуя, что меня убьют, если я не доведу дело до логического конца.
БАМ!!!
БАМ!!!
БАМ!!!
Наконец верзила бухнулась рожей на стол. И ведь даже крови нет. Так, шишки небольшие. Я глянул на сковороду и непроизвольно присвистнул. Вся во вмятинах. Эх, не те орки на осаду ходят. Вот ведь сидит дома живой таран и свиней не доваривает.
Я закрыл входной навес. Не дай Асмодей кто-нибудь решит заглянуть.
Как накаркал. Приближался орк.
О, дармак! Хотел смотреть!
Чо? по-оркски удивился я. Оказывается, «Чо?» очень универсальная штука, если что-то непонятно.
Хотел смотреть, как ты жена бах-бах!
Чо?
Хорошо детей делать! Хорошо! уважительно похвалил орк.
И ты так просто посмотреть хотел? охренел я новому открытию в орочьем менталитете. Ебушкой долбанулся, что ли?
Чо?
Нет времени мне тут возиться с тобой. Уйди уже, уйди!
Слушай, дармак, сказал я как можно спокойнее, я рад, что ты оценил. Пойду бам-бам, понял? Не смотри.
Почему?
Я стесняюсь! не удержался я. Да как его послать-то уже?
Чо?
Ой, дебил. Все, пора переезжать отсюда. Не выживу я в орочьем обществе. Стану овощем, пускающим слюну.
Кое-как отправив орка восвояси, я занялся своей ненаглядной. Пока адреналин кипит в крови, нужно что-то делать, или забьюсь в угол и буду плакать, вспоминая, как хорошо было с мамочкой. Стараясь держаться за метр от отхожего ведра, я стал шарить по углам и нашел то, что искал. Веревку. Длинную, плетеную вручную орочьей гром-бабой. Такой «Камазы» можно буксировать.
Привязывать было не к чему, поэтому я связал женушке руки и ноги, обмотав их в несколько десятков оборотов. На сколько веревки хватило.
Бешено колотящееся сердце успокаивалось. Блин, все-таки я мерзавец. Любимая жена ждет секса, устроила мне праздник живота, а я ее сковородой. Да, менталитет у меня другой, но это же не повод в чужом огороде свои
Ой, да срать. Еще муками совести мне осталось пострадать. Я вообще-то не просил меня в этот мир закидывать. Да еще и в тело урода. Эх, надо было остаться темной эльфийкой Райнарой. Мысли о том, что я сделал бы с собой в этом теле, прервались жестокой реальностью. Гром-баба застонала. Дебильная мечтательная улыбка слетела с моих губ.
Твою-ю-ю ж.. Так быстро? рыкнул я негромко.
У-у-у-у, замычала моя возлюбленная. О-о-о-о!
Ошарашенно сунув руку в кучу ближайших тряпок, я выдернул что-то бело-коричневое. Отличный кляп.
Наверное, мой вопль разбудил половину лагеря в тот момент, когда я решил разглядеть найденное. Я никогда, черт побери, не мог позволить себе представить женские орочьи трусы в мире фэнтези, где существуют прекрасные эльфийки. Это нонсенс, бред, разбитые мечты и фантазии!
Нельзя орать! послышалось приглушенное возмущение из соседнего шатра, а потом тихое и уважительное: «О, вот это они бах-бах»
Отшвырнув в сторону тряпицу-разрушительницу психики и фантазий, я более вдумчиво подцепил пальцами что-то похожее на огромный носок и засунул женушке в рот, туго утрамбовав. С такими клыками выплюнуть будет непросто. На всякий случай положил рядом с собой железный казан.
Жена приподняла голову и заморгала глазами, попыталась пошевелиться.
Извини, подруга, тяжело дыша, уселся я рядом с ней. Не готов я жрать такую хрень и свой первый в этом мире бам-бам отдать тебе.
А кажется мне, что выбора у меня и не было. Сам бы на полу лежал, вздумай отказаться высасывать свиные глаза из орбит или чего хуже. В моей визгливой башке мелькнула картина изнасилования восемнадцатилетнего попаданца страшной орчихой. Хороший получился бы финал.
Жена не выглядела удивленной. Да, головой трясет, явно болит, но Сука, она лыбится даже с набитым ртом. И улыбается еще так странно, словно