Это просто мой шанс, вот и все. Раскрутить проект и мои песни, Дэн поморщился. Едва он повысил тон, чуть разволновался, как его словно обухом топора по голове ударили. Снова зеленая пелена всколыхнулась перед глазами.
Это понятно, никто и не спорит, с казал Лёха. Я к тому, что ты всегда можешь на меня рассчитывать. В плане музыки, аранжировок, он вздохнул, сопя носом, как обиженный ребенок. Может, у меня и нет таких крутых идей, как у тебя Зато я неплохо играю. Да?
Еще бы! Ты супергитарист, Дэн не лукавил, это была чистейшая правда. Если бы не твой гитарный рифф, песни бы просто не было.
Лёха кивнул.
Слушай, Дэн, с казал он твои гениальные тексты и моя соло-гитара мы войдем в историю, чувак!
Посмотрим, сказал Дэн, закрывая глаза. Такая перспектива его устраивала.
Минут пять они ехали в полной тишине. Дэн словно оказался в старой детской игрушке в пластиковой машинке с приклеенным к днищу магнитом, бегущей по бесконечному кругу. Проехали под мостом, мимо пронеслось раскидистое дерево, промчалась «мазда» с тонированными стеклами, покрякивая, как утка.
Помнишь, я рассказывал про одного знакомого продюсера?
Дэн вздрогнул.
Он ждет от меня материал От нас, поправился Лёха. Я ему уже кое-что с репетиций показывал.
Волна неприязни снова поднялась в Дэне, стремительно, как шапка пены в бокале с пивом. Небо сквозь солнцезащитную наклейку на лобовом стекле походило на заставку из постапокалиптической компьютерной игры. Сиренево-дымчатые мохнатые облака летели на них как предупреждение, как какой-то знак.
Жду не дождусь теперь, с казал Лёха и ткнул Дэна в бок. Как только дядя Боря даст демку, сразу пошлю ему. Если ты, конечно, не против
Что еще за продюсер?
Да ты не знаешь, я с прошлой группой в его в студии писался.
Они съехали с третьего транспортного кольца и вклинились в плотный поток. Лёха постоянно перестраивался, то резко разгоняясь, то так же резко тормозя.
Я вас познакомлю, сказал он. Говорю тебе, чувак, я вижу золото в этой песне. Играю партию, а перед глазами прыгают фанатки, Лёха начал заводиться, мотор завыл, повышая обороты. Подпеваю в припеве и слышу рев трибун «Олимпийского» или, чем черт не шутит, стадиона «Уэмбли».
Только прикинь! Please welcome! The one, the only Atoll Bikini! И толпа ревет! Я прям кончаю, он ударил по рулю, машина вильнула, завизжав шинами. Подпишем контракт на запись альбома, потом клип в ротацию MTV, VH1, «Радио Максимум», все дела!
Лёха вслух проживал будущее, вцепившись мертвой хваткой в руль. Жал на газ, кидая восторженные взгляды на Дэна и смешно шевелил бровями.
Поедем в тур, брат! Москва Осло Хельсинки Гамбург Берлин Париж Лондон!
Эй, Лёха, остынь! прикрикнул Дэн. Таким макаром до гастролей нам не дожить.
Я тебе точно говорю, будет прорыв, Лёха улыбнулся и сбавил обороты. Визг машины перешел в тихое урчание. Мы их всех порвем, вот увидишь!
Порвем, конечно, а пока расслабься лучше, подыши.
Всегда завожусь, когда об этом думаю, Лёха виновато пожал плечами. Играть на гитаре это все, что я могу, пойми. В остальном я полный лузер. У тебя хоть профессия есть, не пропадешь. А мне что делать, если с музыкой не получится? В «Муз-торге» китайские гитары лохам впаривать или давать занятия игры на гитаре неудачникам за копейки?
Ленинский проспект, лицо советского градостроительства, встретил их ровным гулом машин в широком пазу между рядами домов-брусочков. В сторону области проспект был свободным.
Слева пронесся Гагарин, устремленный в тучи. Нижняя часть его, от пояса и до постамента, показалась Дэну возмутительно непроработанной, особенно по сравнению с руками-крыльями. Погода быстро менялась. Грядущее ненастье чувствовалось каждой клеточкой тела.
Метров через сто будет торговый центр, после не разгоняйся, сказал Дэн.
Знаю, махнул рукой Лёха. Я ж тебя подвозил уже. Забыл?
Дэн не смог вспомнить, как ни старался. Может, прошлой зимой после концерта в Швайне? Вроде нет, он тогда на такси домой приехал.
По красивой плавной дуге Лёха въехал во дворы и, разбрызгивая жидкую грязь, подъехал к дому-свечке.
Приехали! сказал, заглушив двигатель. Ты как?
Лучше не бывает.
Дэн потянул ручку, толкнул плечом дверь и вылез из машины. Похрустел шеей, потянулся. Все тело ныло, будто он целый день разгружал вагоны с углем. Лёха тоже вышел. Закурил. Облако дыма поплыло над головами, дернулось под напором ветра и, скользнув по стене, растворилось в серой выси.