Ладно, он встал и хотел еще что-то сказать, но передумал, развернулся и пошел к выходу.
Огромный мир со всеми звездами, лунами и кометами навалился на него своей тяжестью. Так одиноко ему еще никогда не было. В машине он закурил и врубил на полную мощность радио. Из колонок пели как будто лично для него: Its a long way to the top if you wanna rocknroll! Лёха завел машину, выпустил облако дыма на лобовое стекло и рванул в ночную Москву. Бензобак был полон, Москва бурлила, но он знал, что там его никто не ждет.
Глава 6
Дэн работал в получасе ходьбы от дома, у метро «Проспект Вернадского». Он любил утренние прогулки. Приложение в мобильнике отсчитывало шаги, Дэн втягивал носом холодный еще с ночи воздух, думал.
Утро выдалось удивительным, но он не замечал красоты. Казалось, по Москве прошел широкими шагами великан с ведром, полным белесого густого киселя-тумана, расплескивая его и заливая густо дворы и дороги. Дэн месил туман ногами, а тот взбивался клочьями, обнажая то асфальт, то блестящую утоптанную землю с впечатанным сотнями подошв мусором.
Он не заметил, как прошел мимо немецкого консульства на Пилюгина. Толстый мужик возле микроавтобуса с окнами, заклеенными рекламой, предложил ему оформить страховку, но Дэн даже не посмотрел в его сторону. Мысли его носились по одному и тому же кругу вот уже третий день. В происходящем с ним не находилось смысла, все было не вовремя и ни к чему. Снова и снова он прокручивал варианты, пытался спрятаться, оградиться, но все сходилось на одном. Надо ехать. Вся логика мира упиралась в это. Так жить дальше нельзя, пока он не узнает всю правду. Дэн кусал губы и впечатывал тяжелые шаги в асфальт, сырой от тумана. Со стороны он походил на нахохлившегося ворона.
Еще затемно он зашел в здание с офисом «Наших диванов», прошел мимо выставочного зала кухонного салона и поднялся на второй этаж. Открыл дверь, скользнув взглядом по логотипу компании на стене.
Лампы цокнули и проморгались, как в фильме ужасов перед тем, как начнется кровавая резня. В углу у двери огромная пальма протянула к нему жесткие ветви, похожие на скрюченные судорогой руки. Все еще в своих мыслях, не особо сознавая, что делает, он выполнил неизменную утреннюю рутину заварил кофе и проверил почту.
День понесся вперед, ему было плевать на терзания Дэна. Офис зашумел. Голоса, приветственные аккорды загрузки компьютеров, закипающие чайники, чей-то надсадный кашель, смех звуки дыхания офиса ласкали уши Дэна, как морской прибой.
Работа его опора и бастион. Он любил общение с людьми: с глупыми менеджерами и красивыми продавщицами салонов, с испуганными стажерами со всеми, с кем сводил его бизнес. И все же он мечтал оставить офис ради музыки, которая рвалась из него, то и дело не давая выспаться накануне важной встречи или мероприятия. Два любимых занятия, две стороны жизни рвали его в разные стороны.
Странно, но никто из его отдела сегодня не опоздал, не истерил и не жаловался на невыносимые условия труда и жизни. Работа закипела. Дэн, вернее, Денис Николаевич, поставил задачи на день сотрудникам дизайнеру Гоше, пухлому очкарику, каждую свободную минуту рисующему черно-красный комикс в блокноте, и маркетологу Нине, въедливой и дотошной барышне, мечтавшей оказаться на должности директора по маркетингу. На его, Дэна, месте.
В начале одиннадцатого по офису разнеслись ухающие басы техно-музыки приехал шеф. На работников это всегда действовало одинаково эффективно. На месте пасьянсов появлялись таблицы эксель, лица принимали восторженно-деловой вид, а курилка и комната отдыха вмиг пустели. Дэн не был еще готов к разговору с шефом, но тьма в груди подталкивала.
Позвонил по внутреннему:
Тима, это Денис Цветков. Зайду?
Давай.
В офисе побаивались, а некоторые и вовсе ненавидели шефа. Он был моложе Дэна на три года, но как руководитель мог дать фору многим. Дэн многому научился у Тимы за время работы. Например, не давать поставщикам и контрагентам спуску и продыху и торговаться с ними за каждый рубль из таких мелочей и строится фундамент успеха. Тимофей Хацанович для Дэна стоял в одном ряду с самим Генри Фордом, с основателем Virgin Ричардом Брэнсоном и с осевшим ныне в Лондоне отцом «Евросети» Евгением Чичваркиным. Всех их объединяли тонкое деловое чутье, напор, часто для сторонних наблюдателей граничащий с хамством, и ювелирное умение манипулировать людьми.