Ну
Вот и хорошо! Одно заклинание на двоих. Затраты те же, а пользы больше.
Про стрельбу и ловушки мы уже говорили. Про выслеживание и заманивание тоже. В этом ты, Стрелок, лучший тебе и карты в руки. С Воеводой мы тоже про тактику и планирование разговаривали. А еще, наверное, ты, Воевода, сможешь нашего героя научить держать в руках щит и меч?
И не только! Я с копьем знаком и с алебардой. А еще с палицей, клевцом и утренней звездой.
Отлично! вовремя прервал Казначей, я его грамоте обучу. Надо будет и счету тоже. А дальше он и сам прочтет все необходимое. А ты, Волшебник?
А я разве что снабдить зельями смогу. Вероятно, у него будет склонность к магии. Тогда, пожалуй, я успею обучить его азам. Десятка два заклинаний, начальный курс зельеварения, травничество, самоисцеление
Великолепно! Осталось уточнить сроки. Мне нужно знать, сколько времени понадобится каждому, чтобы обучить героя начальным навыкам. И сколько времени потребуется, чтобы обучит его, как следует. Минимум, чтоб первые два-три подвига не завалил. И еще. Я начал составлять список профессиональных охотников. Особенно, с узкой специализацией. Например, те же Никита-лесоруб или Морис-лошадник. Кого вспомните называйте. К ним героя на стажировку будем отправлять.
Нелюдим, вставил Стрелок, в Медвежьем Углу он, говорят, на косолапого с голыми руками ходил, борол для развлечения.
А еще, говорят, он оружие и доспехи зачаровывает.
А еще он в ополчении с молотом своим неразлучным стоял у Трех Сосен.
Значит, действительно, на следующий совет кузнеца зовем, резюмировал Казначей, а пока составляем планы по обучению. Для начала в общих чертах. Если что, приходите советоваться, заметил он встревоженный взгляд Воеводы.
Воевода и прежде частенько заглядывал к государственному преступнику. Теперь же он советовался с Казначеем чуть ли не ежедневно. Большей частью их совещания были посвящены орфографии, синтаксису и пунктуации. В правописании Воевода тренировался, записывая под диктовку послания Казначея. Сочинение «План обучения» стало для него выпускным экзаменом. Его он писал пять раз учителю все время что-нибудь не нравилось. Казначей хмурился, жевал губами, тер виски и чесал затылок. И требовал полностью переделать, указывая на удачные места и на стилистические ошибки. В последний раз Воевода не выдержал:
Не выходит у меня! Не получается!
Уже гораздо лучше! успокаивал Казначей, сравни с первым вариантом сам увидишь.
По-моему все также плохо.
А было ужасно. Всего три грамматические ошибки. А в прошлый раз было семнадцать!
Так и написано сейчас в два раза меньше!
Зато почерк стал аккуратнее! А меньше не значит хуже. Это значит, что ты учишься определять важное, четче формулировать мысли. Знаешь, сколько раз я переписываю каждое письмо? Минимум трижды!
Так мы с тобой столько писем написали за неделю!
Это были черновики.
Так, выходит, я зря старался?
Отнюдь! Твой вклад неоценим! Проговаривая, я подбирал наиболее подходящие слова для каждого адресата. Письмо важно написать таким образом, чтобы все было понятно.
Или наоборот.
Или наоборот. Зависит от цели. Можно в двух строчках все разъяснить, а можно исписать два листа и не сказать ничего! Это умение, которое приходит только с опытом. Ну, и со словарным запасом. Так что, читай и пиши, переписывай и перечитывай.
Воевать, по-моему, проще.
А сколько раз ты разыгрываешь сражение игрушечными солдатиками, прежде, чем вести в бой дружину? Не два и не три. Представь себе, что это та же битва, только буквами и на бумаге.
Мне и представлять не нужно. Так оно и есть. И мне никогда не победить!
Подозреваю, тебе эту фразу приходилось слышать перед каждой битвой. И что ты отвечал?
Всегда есть способ!
Так же и здесь. Способ есть всегда.
К пятнице Воевода смог-таки составить план обучения, удовлетворивший Казначея. Несмотря на множество исправлений и помарок. Учитель даже поставил внизу листа пятерку. С минусом.
Свой труд продемонстрировал и Стрелок. Ему тоже пришлось дважды переписывать свой план. В последней версии Казначею почудилось участие Воеводы.
Даже сам государственный преступник в перерывах между учетом материалов, составлением писем и советами с Воеводой делал свои наброски.
И лишь Волшебник не торопился. Он как-то отдалился от происходящего в Непроходимом болоте, замкнулся, стал молчалив и задумчив. Нередко он пропадал в трясинах и топях, говорил собирает травы-корешки. Да только заметно было, что ему неуютно, когда вокруг столько народу, столько суеты. Пару раз он заговаривал со Стрелком, однажды наведался даже к Нелюдиму. И только после короткой беседы с Воеводой все-таки решился.