Духовная основа искушения человека обусловлена возникновением зла через гордыню лучшего из ангелов: «В преисподнюю низвержена гордыня твоя» (Ис. 14:1112). Падший Люцифер, воплощаясь в любой образ природы (образ змея и др.), тем самым искажал ее целостность. Поэтому развитие человека по Библии, на наш взгляд, можно рассматривать как искупление греха и возвращение человека и природы к своей идеальной божественной сущности. Данный процесс, понимаемый как возвращение к изначально заданному идеалу, аналогичен пониманию процесса развития, которое Лосев усматривал в античной философии. Сходство библейского и античного понимания развития здесь состоит в том, что в обоих случаях целью является идеал. Различие же в том, что в первом случае цель развития понимается как идеал сообразности Богу, а во втором как идеал природосообразности. Прямо о развитии и возвращении природы к своему «вечному прообразу» в Библии все же не говорится, акцент ставится на развитии («обожении») души и тела человека.
Представление о развитии, природосообразности и культуросообразности в западноевропейской мысли эпохи Возрождения, Просвещения и Нового времени
Возникновение в западноевропейской философии представления о развитии обычно связывают с распространением христианской эсхатологии. Вместе с тем западноевропейские философские представления о развитии и воспитании в том или ином виде основывались на учении Платона. В эпоху Возрождения идеи неоплатонизма плодотворно сочетались с христианскими догматами в учении католического священника Марсилио Фичино, основателя Платоновской академии во Флоренции (XV в.), что оказало большое влияние на развитие западноевропейской философии в XVIIXVIII вв. (Кудрявцев, 2008).
Идея природосообразности в эпоху Возрождения обрела новую жизнь, а «теория разрешила противоречие между обращением к природе и обращением к античности тем, что считала само классическое искусство высшей и истинной формой натурализма» (Панофский, 2006, с. 85). Сравнивая древнегреческую и древнеримскую античность с эпохой Возрождения в Италии, заметим, что возрождалась относительно единая античная культура, и даже родные ландшафты и архитектурные развалины составляли предмет гордости итальянцев о своем великом прошлом (Буркгардт, 2003).
Идея культуросообразности вряд ли могла возникнуть и получить распространение в относительно самодостаточной греческой античности, так как древнегреческий мир был довольно замкнут и все другие народы греки считали варварами. Древнегреческое миросозерцание не предполагало существенного содержания в иных, современных грекам, культурах[4].
С одной стороны, в эпоху Возрождения чрезвычайное распространение получили не только античные, но и арабские, иудейские, египетские и др. философские, астрономические, астрологические и математические представления, которые активно использовались мыслящими людьми того времени. Представлению об античности как единственном источнике научного знания постепенно приходило на смену представление о множественности культур и естественнонаучные представления, имеющие абсолютное, а не культурно специфическое значение. В то же время в связи с распространением идей итальянского Возрождения в Северной Европе (Германии, Нидерландах и др.) и представления о множественности культур возникла проблема влияния этнодифференцирующих гуманитарных античных представлений на другие культуры. В ментальности[5]стран Северной Европы нарастало противоречие между представлением об их родной культуре и природе, с одной стороны, и представлением об античной культуре и природе с другой. На наш взгляд, данные противоречия явились важными предпосылками осознания и развития принципа культуросообразности. Различие в культуре итальянского и североевропейских «ренессансов» отмечал Э. Панофский (Панофский, 2006). Наряду с Италией, к началу эпохи Возрождения страны Северной Европы уже более 1000 лет объединяла христианская культура. При этом в культурах данных стран имело место лишь «рефлективное» использование элементов античной древности (Буркгардт, 2003, с. 166), с которыми Флоренция и Венеция были связаны, как уже упоминалось, исторической преемственностью.
Представление о множественности культур в условиях относительно компактного западноевропейского ареала обусловило реализацию идеи культуросообразности в религиозных и социально-политических движениях эпохи Реформации. Это проявилось, в частности, в национально и религиозно обусловленном протесте Лютера в XVI в. против Рима (Руткевич, 1996, с. 322), а также в возникновении национальных школ с преподаванием на родном языке (Паульсен, 1908).