Ты абсолютно прав, но знаешь, надо еще взять с собой головной убор, ведь на столпе будут прямые солнечные лучи, а вот спальные мешки нужно брать максимально лёгкие, чтобы не тащиться с ними. И какую-нибудь тетрадь чтобы всё записывать, или зарисовывать, представляешь, какие виды будут простираться с Главного? Я бы запечатлел вид с уровня солнца, между горизонтами, где до обеих плоскостей равное расстояние. Чтобы облака были, как будто отражены зеркально. Твой дедушка говорил, что это самое прекрасное, что он видел в жизни.
Помимо бабушки? саркастично сказал я.
Конечно, помимо мамы, засмеялся отец.
Этот разговор продлился еще минут пятнадцать, и у нас обоих стали смыкаться глаза. Я не знал, чем был вызван этот разговор, но я был безумно рад что он состоялся, как будто мы говорили о том что всегда весело в воздухе, но на этом стояло какое-то негласное табу. Бутылку мы не допили, но добрую половину опустошили, встали из-за стола и отец обнял меня.
Завтра утром к нам могут прийти гости, так что не шуми, сказал он, когда я стал подниматься к себе.
Гости? переспросил я, кто?
Не столь важные, по поводу зерна, новые покупатели, сказал он махнув рукой. Ложись спать.
Спокойной ночи, пап.
И, Коннор, окликнул меня отец на пол пути, я люблю тебя.
И я тебя люблю, сказал я улыбнувшись. И ушёл в свою комнату.
Наверное, я был бы озадачен оттого, что отец был сегодня так сентиментален, но я списал это на вино и на нашу интересную беседу. Завалившись в постель, я заснул почти сразу, успев лишь на пару мгновений задуматься: "что бы всё это значило?"
На следующее утро я проснулся чуть позже обычного. Меня разбудил стук по входной двери дома, достаточно громкий и настойчивый, чтобы я его услышал со второго этажа. Услышав, как дверь открылась, я вспомнил про то, что кто-то должен был прийти. Раз уж проснулся, то надо было вставать. Когда я поднялся с постели, мне бросился в глаза рюкзак, упертый о комнатную дверь. Надев штаны и футболку, я подошёл к рюкзаку, он был чем-то набит под завязку и к нему прикреплена записка. Я взял её в руки и начал читать.
«Сын, если ты проснулся от стука в дверь, значит они все же пришли. Мне жаль, но Гвардейцы Ордена меня арестуют. Прошу не вмешивайся и не попадайся им на глаза, иначе тебя тоже арестуют. Уходи через окно. Спрячься, беги через соседнее кукурузное поле. Не нужно меня спасать, я знаю, на что иду. Прости меня Коннор. Беги!»
Это какая-то шутка? Продолжение вчерашней игры в "Что если?". Я не мог понять, что значило это письмо, но все же насторожился, следуя совету отца. Бесшумно открыв двери, я вышел из комнаты и подошёл к лестнице, откуда открывался вид на гостиную. В ней стояло три гвардейца, один из них держал отца за плечи, второй сторожил вход, а третий поднимал ковёр под которым находился вход в дедушкин подвал.
Алан Мейер, знаете ли вы что все помещения в месте проживания должны быть зарегистрированы и указаны в плане. надменным голосом говорил гвардеец поднявший ковер. Этому дому уже более пяти десятков лет, и я не думаю что вы не знали об этом помещении.
Как я мог о нём знать, если оно под ковром спрятано, ехидничал отец.
Шутите, Алан, это здорово, люблю хорошую шутку. Он потянул за ручку и открыл люк в подвал. Вот, например, хорошая: "Казнь так смешна, что люди аж голову теряют".
А вы уверены что стоило идти в гвардиют- с такими шутками на сцену нужно. Продолжал дерзить отец.
Посмотрим что тут у нас, гвардеец спустился вниз, Надо же, доносился из подвала его голос, да тут целый клад!
Он неспешно поднялся по лестнице, держа в руках две книги из списка запретных.
В наручники его, сказал гвардеец, думаю вам известно, что эти книги под запретом, как и десяток других в этом подвале. Сожалею, но ваша любовь к остротам вас никак не спасёт. Именем Гвардии Ордена Основателя я задерживаю вас за хранение незаконных объектов в незарегистрированном помещении. Вы будете помещены под стражу и преданы суду, который вынесет окончательный приговор. Мы знаем что с вами проживает ваш сын, Коннор. Как совершеннолетний, он тоже будет задержан и отвечать перед законом. Он дома?
Нет, он переехал, в домик на дереве.
Что же, раз вы не хотите сотрудничать, мы сами его найдем. Обыскать дом. кинул высший гвардеец.
Я оцепенел, я должен был освободить отца, но и сам не должен был попасться, мой мозг перебирал десятки вариантов, и все они заканчивались плачевно. Гвардеец, стороживший вход, начал двигаться в сторону лестницы. Мой отец бросил на него взгляд и увидел меня. Мотнув головой, он дал мне понять что надо бежать. Но я не мог его бросить. И тогда он предпринял последнее действие.