Подошел Нойс. Спросил:
Ну что, освоился?
Он старался держаться бодро. Как будто ничего фатального с нами не произошло. Пленных в том бою под Шарготом, где разверзся настоящий ад, локсы взяли много. Но из нашего взвода, в живых от которого осталось не больше половины, а не раненых и не контуженных так вообще четверть, отобрали в колонну только нас с Нойсом. Сначала я не понял почему. Но теперь все стало на свои места: мы были здоровы, невредимы и физически неплохо развиты, что как раз требовалось для сражений на Арене. Да и какой им прок от искалеченных доходяг?
Не думаю, что это место станет мне родным, сказал я.
Нойс усмехнулся. Сел рядом.
Этот хлыщ у входа сказал, что тот, кто выживет, станет подданным их прекрасной империи. Как думаешь, у кого-нибудь из нас есть шанс?
Надеешься выжить?
Ну да. А ты разве не надеешься?
Интересный вопрос, подумал я. Но ответа на него не было.
По-твоему, лучше стать локсом, чем умереть?
Ну, знаешь задумчиво протянул парень, главное выжить и вырваться отсюда, а там можно еще что-нибудь придумать. На свободе лучше думается.
Не верится мне, что локсы сделают кого-то из нас подданным. Мы для них враги, произнес я.
Нойс промолчал. Но по нему было видно, что надежда его не покинула.
Ты давно на войне? спросил я, чтобы поддержать разговор.
Три месяца если не считать плена.
Откуда призывался?
Напрямую со своего родного мира, с Эдема-два.
Сдался тебе этот фронт, покачал головой я. Слышал я, терраформирование у вас прошло не совсем гладко, есть проблемы с экологией, но в целом условия неплохие.
Да. Есть некоторые проблемы с водой и облучением, но жить можно.
Тогда чего тебе там не сиделось?
Хотелось повидать мир. Всем служащим в армии обещали неплохие льготы, в том числе и возможность перелета между планетами Альрийской Федерации с пятидесятипроцентной скидкой. У нас кроме как агрономией и фермерством заниматься больше нечем. А я терпеть не могу все эти растения. Вот и решил выйти в свет. Думал, отслужу год, а там придумаю, чем заняться. Ветеранские какие-никакие да начисляться будут, профессию какую-нибудь тоже попутно со службой освою. Как-то так, в общем.
Мне бы твои проблемы, подумал я, а вслух сказал:
Да уж, повоевать нам не дали.
Нойс кивнул и погрустнел. Понимал, что все его планы рухнули в одночасье. Как и каждого, кто попал сюда.
Эй, мужики, а ну все сюда, раздался чей-то голос с выдающимся гортанным акцентом. Его обладатель был явно не землянином и не обитателем близлежащих миров.
Мы с Нойсом откликнулись на призыв. Остальные тоже стали нехотя подходить к центру помещения, где, уперев руки в бока, стоял коренастый чернокожий мужчина средних лет. Ростом он был под два метра и шириной плеч отличался от остальных изрядно. До плена, наверное, служил в тяжелой пехоте. Туда только таких берут.
Подойдя чуть ближе, я заметил, что его правая рука до плеча искусственная. Не металл, но какой-то темный полимер. Притом, протез сделан качественно, с соблюдением всех пропорций.
Сегодня среди нас появились новички, поэтому хочу сразу со всеми познакомиться. Мое имя Лайсон, звание капрал. Двадцать четвертый дивизион, рота тяжелой пехоты. Среди вас есть кто-нибудь с более высоким званием?
Насколько я знал из обрывочных разговоров, все, кто попал в плен, сплошь рядовые. Нашего сержанта локсы тоже схватили вместе с нами, но он начал сопротивляться, поэтому быстро получил пулю в лоб.
Никто ничего не сказал. Лайсон продолжил:
Отлично. Тогда командование нашей теперь уже общей группой беру на себя я.
Вот и лидер объявился, подумал я. И это, наверное, хорошо.
Мы уже не на войне, капрал, прекращай командовать, выкрикнул кто-то из толпы.
Нет, мы все еще на войне, покачал головой Лайсон. Эти ублюдки хотят нас выпустить на какую-то арену, чтобы мы там бились друг с другом, как дикие псы. Но мы не звери. Мы должны сплотиться и стать единой командой. Только так мы сможем выжить.
Выживет только один так сказал тот локс в плаще, сказал кто-то из «новичков».
Да. Он так сказал и нам. Локсы хотят навязать свои правила игры, но мы будем играть по-другому.
Какой у тебя план? снова тот же голос.
Поднялся легкий гул.
Как я и сказал, мы должны сплотиться, встать плечом к плечу друг к другу. Только так мы сможем хоть на что-то рассчитывать.