Невинным детям предстал ангел. Джоли редко показывалась циничным и испорченным жизнью взрослым, однако детская искренность позволяла им видеть возвышенное.
– Вы еще пели, святой отец! – воскликнула одна из девочек. – Когда вас со всех сторон окружили звери, вы прогнали их своим пением!
– Пение способно творить добро, – согласился Пэрри. – Вспомните об этом, когда вам придется петь в монастыре на службе.
Монахиня снова одобрительно кивнула. Благодаря приобретенному во время путешествия опыту эти дети станут примерными ученицами. Однако Пэрри почувствовал в своей спутнице какую‑то отчужденность – вероятно, он продемонстрировал слишком много чудес…
Без дальнейших приключений путники миновали Черный Лес и благополучно доставили девочек в монастырь. Пэрри пожалел, что не в силах ничем им больше помочь – ведь детей ждала полная лишений жизнь, поскольку в житейском смысле монахини не могли предложить им слишком многого… Однако теперь личико каждой девочки светилось радостью и удивлением. Наверное, причиной этого явилось увиденное в ночном лесу чудо.
Как только Пэрри снова уселся на своего осла, чтобы продолжить путь в одиночестве, перед ним возник образ Джоли.
– Пэрри, я очень беспокоюсь.
– Вот уж не знал, что души способны беспокоиться, – пошутил он.
– Я серьезно! Еще никогда Люцифер так открыто не брался за тебя.
– Ты права. Вероятно, ему известна моя цель. Что ж, это может оказаться добрым знаком.
– Добрым знаком?! Пэрри, все эти годы ты преуспевал только благодаря тому, что постоянно оставался в тени. Люцифер просто не знал, что ты совершил так много добра. Теперь, когда положение изменилось, он во что бы то ни стало до тебя доберется. Те лесные демоны могут оказаться только началом!
– Вот и прекрасно! По крайней мере, я уверен, что близок к истине, – отозвался Пэрри. – Люцифер не желает, чтобы я общался именно с тем еретиком.
– Это очень опасно! Кто знает, какого монстра ожидать в следующий раз…
– Без риска редко приходится чего‑либо добиться. Надеюсь, что, так же как и все эти тридцать лет, ты по‑прежнему будешь за мной присматривать.
– Что мне еще остается делать, – проворчала она. – Ведь частичка моего земного тела у тебя.
Пэрри взглянул на капельку крови на своем запястье – душа Джоли по‑прежнему жила в ней.
– Как хорошо, что ты осталась со мной – и такая же прекрасная, как была.
– По‑моему, в качестве духа я нравлюсь тебе больше, чем в образе живой женщины!
Это больно задело его:
– Я бы все отдал, чтобы ты снова стала прежней, Джоли! Однако мне приходится мириться с тем, что есть… К тому же, если бы я смог отпустить твою душу туда, где ей и предназначено быть, в Рай, я бы не задумываясь сделал это.
– Я вовсе не сказала, что быть призраком так уж плохо… – смягчилась она. – Хотя мне, конечно, тоже интересно узнать, что это за зло, которое удерживает меня. С тех пор как я умерла, в твоей жизни не было зла. Кроме того, если бы теперь я была жива, я наверняка стала бы старой и толстой…
– А я не стал бы монахом, – добавил Пэрри. – Я согласен – твоя смерть ужасна, но зла, кроме этого, я тоже не встречал. Могу лишь предположить, что оно еще не проявилось.
– Однако теперь о твоем существовании узнал Люцифер. Ах, Пэрри, я так боюсь, что зло совсем рядом!
– Мы будем бороться с ним вместе!
– Да, вместе, – согласилась Джоли, подлетев поближе, чтобы незримо коснуться его бесплотными устами и растаять.
Дальнейший путь обошелся без столкновений с опасностью.