Особого внимания заслуживают ограничения, «граничные условия» на региональном уровне. В настоящее время, когда разрушены или ослаблены экономические, научные и образовательные связи между регионами России, очень важной становится роль региональных инновационных систем. Большое значение приобретают изобретения и разработки, которые можно создать, внедрить и использовать в данном регионе. К сожалению, нынешнее российское законодательство блокирует разработку и реализацию региональных научных программ, деятельность по прогнозу и планированию на серьезном научном уровне. По сути дела, в большинстве субъектов РФ мы не имеем «региональной рефлексии» ни для лиц, принимающих решения, ни для участников инновационной деятельности. Например, для того, чтобы начать работать по созданию инновационного комплекса в «Сколково», российским законодателям пришлось отменить или внести изменения в 102 законодательных акта РФ. До весны 2011 года в российских законах не определялся сам термин «инновация». Эти ограничения могут и должны быть сняты, а сценарии их успешного «преодоления» (в Татарстане, Томской и Белгородской областях) взяты в качестве типовой схемы инновационного развития в регионах.
Бессубъектность, бессознательность, безынициативность болезни российских инноваций
Настоящий прогресс человечества зависит не столько от изобретательного ума, сколько от сознательности.
А. ЭйнштейнСпециалистами по рефлексивному управлению не раз обращалось внимание на отсутствие субъекта инновационного развития в Российской Федерации и большинстве постсоветстких государств [1]. Это связано с кризисом целеполагания на государственном уровне и с потребительской стратегией большинства корпораций в добывающей сфере. (Типичная логика: «Лучше купить чужое, чем создать и внедрить свое».) К сожалению, крупных высокотехнологичных корпораций, жизненно заинтересованных в создании и внедрении нововведений, в поддержке малого и среднего инновационного бизнеса у новой России пока не возникло.
Однако проблема представляется еще более глубокой и серьезной. Речь идет о «кризисе самосознания среднего класса». В этой социальной страте, которая могла бы быть достаточно большой и влиятельной, отсутствует осознание вызовов, угроз и возможностей и для страны в целом, и для нее самой. Эта социальная группа дистанцирует себя от властной элиты. (По данным ВЦИОМа, 97 % граждан России не считают, что они влияют на принятие государственных решений и несут за них какую-либо ответственность. По данным других опросов, более 70 % граждан РФ не удовлетворены состоянием дел в нашей стране и были бы готовы ее покинуть.) Эта социальная группа, по сути, не представлена в политическом поле. Она, в большой степени, не осмысливает и не ставит перед собой задачи в сфере технологических, управленческих, социальных инноваций. Она тает, однако продолжает плыть по течению, ее «пар» уходит в «свисток» бесплодных интернет-дискуссий.
В этой связи возникает важнейшая масштабная неотложная рефлексивная задача пробуждение самосознания, «креативного меньшинства», «инновационного класса», с которым и может быть связана модернизация.
Ту же задачу можно сформулировать в терминах, введенных выдающимся американским психологом Эриком Берном. Он различает в структуре каждой личности три ипостаси Ребенок, Родитель и Взрослый. Ребенок считает, что выше стоит тот, кто сильнее и умнее, кто будет руководить, накажет, если нужно, но и защитит. Родитель во главу угла ставит традицию и считает своим долгом и заслугой следование стратегиям и заветам, идущим от прошлого. Взрослый понимает, что он столкнулся с новыми проблемами и вызовами, которых не было у его родителей, что ему самому предстоит разобраться в ситуации, взять на себя ответственность и пользоваться результатами своих действий либо отвечать за них перед другими субъектами.
Одна из главных проблем России в целом и ее «творческого меньшинства» огромный дефицит Взрослых. Восполнение этого дефицита связано с углублением социальной рефлексии.
Это нелегкая задача. Ее можно сравнить с эпизодом из жизни барона Мюнхгаузена, в котором ему пришлось вытаскивать себя из болота за волосы. Однако в истории есть примеры успешного выхода из подобных ситуаций. Именно от этого (а не от «инвестиций», «стратегий», «фронтов» и «ополчений») критическим образом зависит инновационное будущее России, а в недалекой перспективе и судьба всей страны. Подходы к этой проблеме уже предлагаются теорией инновационных сред, в ряде работ по математической истории и стратегическому прогнозу. Однако предстоит сделать гораздо больше, чем сделано. Важно поскорее приняться за дело.