Уилл разжал руки и отпустил густую гриву, а белая кобылица издала долгое пронзительное ржание, которое едва не оглушило мальчика, и стремительно полетела вниз. Уилл падал все ниже и ниже, но шока от падения не испытывал. В конце концов он понял, что лежит на холодном снегу лицом вниз, поднялся на ноги и стряхнул с себя снег. Белая кобылица исчезла. Небо было безоблачным, солнечный свет согревал затылок и шею мальчика. Уилл стоял на заснеженном холме, поросшем высокими деревьями, и две черные птицы неслись по ветру над их верхушками.
Прямо перед ним на белом склоне одиноко возвышалась деревянная резная двустворчатая дверь, ведущая в никуда.
ИСКАТЕЛЬ ЗНАКОВ
Уилл засунул замерзшие руки в карманы и стоял, разглядывая резные панели закрытой двери. Он не мог даже предположить, что это за дверь. Ему ни о чем не говорили странные зигзагообразные линии, которые украшали каждую панель, повторяясь снова и снова в различных вариациях. Уилл разглядывал шероховатую древесину, сплошь покрытую трещинами, и не мог определить, что это за дерево. Поверхность панелей была так тщательно отполирована временем, что, если бы в нескольких местах не зияли дырки от выпавших сучков, вряд ли можно было бы вообще утверждать, что это дерево. Если бы не это, Уилл решил бы, что дверь сделана из камня.
Затем мальчик заметил, что дверь окутана дымкой, похожей на колебание воздуха над пламенем костра или над мощеной дорогой, раскаленной жарким солнцем. Но в данном случае такое объяснение не подходило, потому что разницы температур не наблюдалось.
На двери не было ручек. Уилл толкнул створки. Дверь подалась, и в этот момент мальчику показалось, что он опять слышит волшебный перезвон колокольчиков. Но музыка снова исчезла то ли в лабиринтах его памяти, то ли в тумане воображения. Он прошел через дверной проем, и тут же совершенно беззвучно огромные створки захлопнулись за его спиной. Внезапно перед глазами Уилла предстал совершенно другой мир, и он мгновенно забыл обо всем, что окружало его лишь секунду назад.
Сейчас он стоял в огромном зале. Солнечный свет не проникал сюда. На высоких каменных стенах не было окон, виднелись только несколько узких проемов. А между ними висели гобелены, таинственные и красивые, и казалось, что они светились в полумраке. Уилл был изумлен великолепными изображениями животных, цветов и птиц, вытканными и вышитыми на полотнах. Он любовался яркими красками, которые переливались, как будто солнечный свет играл на поверхности разноцветных стеклышек.
Изображения медленно наплывали на него. Он видел серебряного единорога, поляну красных роз, сияющее золотое солнце. Высоко над его головой арочные балки крыши образовывали затемненный купол; тень также укрывала от взгляда дальний угол зала. Словно во сне, он сделал несколько шагов вперед, бесшумно ступая по ковру из овечьей шерсти, которым был покрыт пол. Он напряженно вглядывался в полумрак. Внезапно мелькнула яркая вспышка, и в темноте разгорелся огонь, осветив большой камин у самой дальней стены зала. Теперь мальчик видел двери, кресла с высокими спинками и массивный резной стол. С одной стороны от камина, опираясь на трость, стояла пожилая женщина, с другой стороны — высокий мужчина. Казалось, они ожидали появления Уилла.
— Добро пожаловать, Уилл, — спокойно и ласково сказала пожилая женщина, и звук ее голоса эхом отозвался под сводами зала. Она протянула ему навстречу свою худую руку, и отблеск огня упал на большой перстень на ее пальце. Женщина была невысокой, хрупкой, как птичка, и, хотя она держалась прямо и казалась очень проворной, глядя на нее, Уилл подумал, что она очень стара.
Мальчик не мог разглядеть ее лица. Он не двинулся с места, а его рука автоматически потянулась к ремню.