После выхода второй книги, которая, на мой взгляд, была весьма сильной по многим позициям, деньги в организацию потекли со всех уголков страны и сопредельных республик. Пытаясь уклониться от налогов, фирма, конечно, хитрила и ловчила как могла. Неучтёнку от дополнительных тиражей книг в типографии «Лениздата» Базилич как-то должен был провести с помощью бухгалтера. Наталью Петровну удручало положение вещей в фирме: Шмонин явно пытается создать «левый» расклад денежных операций, многого не договаривает, наличность без передачи под расчёт чемоданчиками закидывается в «бардачную» комнату. В общем, напряжение в АОЗТ «Академия парапсихологии» нарастало до нервного звона в ушах.
Шмонин, конечно же, запросто мог жонглировать крупными суммами в финансовых отчётах фирмы в свою пользу ведь его практически никто не контролировал. Петровне же надо было как-то ухитриться свести дебет с кредитом под требования менеджера и при этом суметь отчитаться перед налоговой и бандитами. Прибегая на свою основную работу, бухгалтер «выпускала пар», жалуясь жене Лазарева на Базилича, на пляшущие под его дудку цифры. Сидели дамы за одним рабочим столом напротив друг друга в унылой «котельной». Денежные потоки в «Академии» ширились изо дня в день, а Марсовна прозябала на малооплачиваемой должности вдали от офиса мужа и, надо полагать, накручивала в себе заряд недовольства: какой-то боцман с плутоватыми манерами единолично контролирует фактически семейный капитал, а она сидит в «котельной» и ничего не может предпринять!
Наталья Петровна однажды спешно приглашает поднаторевшую в упражнениях по уклонению от налогов бухгалтера из крупного учреждения, та спокойно советует «шуранить с этого счёта на тот», но нарастающее напряжение в офисе платный аудит не снимает. И вообще, есть «заноза», отравляющая настроение двух подруг похлеще, чем проблемы с контролем над деньгами
Сергей Николаевич диктовал тексты книг стенографисту. Далее за работу брались наборщик текста на компьютере, редактор-корректор, и окончательную обработку оригинал-макета делал дизайнер-верстальщик перед самой сдачей готовой матрицы в типографию. В первом издании «Диагностики кармы» был указан список редакционного совета, и там значилось имя стенографистки Лены, рыжеволосой, тонкой молодой женщины с томным взглядом такой, типичной подруги художника (в последующих изданиях «Диагностики» её имя из списка редколлегии убрали). Петровна тяготилась скорее этим обстоятельством: знать и видеть слишком тесное общение руководителя «Академии» со стенографисткой Леной, и затем в хозчасти института Бонч-Бруевича лицом к лицу весь рабочий день просидеть с законной женой Лазарева и молчать об этом есть от чего впасть в нервное расстройство!
К весне 1996-го года все в офисе подозревали, что доход от оптовой продажи книг, видеокассет, от выступлений в залах с большими посадочными местами явно утекают невидимой струйкой куда-то налево. Все, кроме самого Лазарева. Бухгалтера фирмы Наталью Петровну Шмонин не подпускал к реальным цифрам. И когда в офисе «Академии» появился я, первым делом взявшегося за наведение порядка в бумагах, Наталия Петровна спешно предложила мне вести бухгалтерию фирмы. Было понятно, что человек откровенно выжидал возможность отделаться от ведения финансового учёта в очевидно опасных обстоятельствах, и, увидев ну хоть какой-то вариант, банально остановился на мне, даже не слушая доводы отказа: «Я гуманитарий. Одним натаскиванием в составлении финансового отчёта нельзя вести бухгалтерию!». Самое интересное, Сергей Николаевич вообще не видел проблемы в этом: «Пройдёшь курсы, ерунда». Я пытался молча игнорировать вздорное предложение.
В связи с этим я вспомнил случай образец примитивного ведения дела. Это было всего полгода назад, когда я еще работал в государственном учреждении Якутска. В приёмную руководителя крупной налоговой инспекции, отслеживающей многомиллиардные суммы от сделок с алмазами и золотом, каким-то чудом проник затрапезного вида паренёк. Он по-простецки притаранил туда три ящика шампанского «подмазать» налоговикам претензию к работе его вино-водочного ларька на окраине города. Я попытался объяснить ему, что с компетентными органами на базарном языке нельзя разговаривать, всему есть свои этические границы. Увещевание парня не проняло, потому пришлось выгнать его с помощью охраны. Ну а в «Академии» бестолковая манера ведения хозяйства рано или поздно должна была привести к логической развязке, учитывая экстраординарную особенность ауры Лазарева ускорять все процессы.