— Ты собираешься петь хозяину замка песни, пронзающие Небо? — удивилась Лайла.
— Нет, что ты, — рассмеялся Тильво, — я же не самоубийца. Я просто хотел сказать, что так бывает только в сказках. Понимаешь?
— Нет.
— Ну, там все благородно и красиво. А в жизни грязь, — сказал Тильво и поморщился.
— Теперь ясно. Но, Тильво, не стоит видеть во всём только плохое. Ты ведь даже не знаешь этого человека. И потом, неприятности у нас могут возникнуть только потому, что человек просто-напросто может испугаться.
— Знаю ли хозяина замка? Может, и знаю, — вздохнул Тильво.
Когда к нему вернулась память, то вместе с ней постепенно стали просыпаться и прежние способности. Вернее сказать, они были не совсем прежними. Они менялись. Вековой опыт владения оружием, который впервые проявился ещё тогда, когда прежняя личность спала, должен был скоро уйти. Тильво это чувствовал, чувствовал настолько остро, что даже иногда думал, что просто всегда знал это. Но другие способности должны возвратиться к нему в полной мере. Одна из них: практически безошибочно определять настроение людей. Даже не так. Не просто настроение, а сущность человека. Молодой господин был надменен и тщеславен. И упивался абсолютной властью над своими слугами. А разве, будучи бессмертным, Тильво не вёл себя так по отношению ко всем людям?
— Что ты вдруг замолчал? — Лайла тронула певца за плечо.
— Да так, задумался.
— О чём?
— Неважно. Пошли в замок, коль приглашают.
По дороге к замку, как и перед любым другим выступлением, Тильво обдумывал репертуар. Местный землевладелец был птицей невысокого полёта, несмотря даже на то что изо всех сил пытался изобразить из себя терикского вельможу. Но до столичной знати он явно не дотягивал. Та хоть внешне была любезна с певцами.
Замок был довольно старым. Однако было видно, что за ним следят. Кое-где была даже обновлена кладка. Мост через крепостной ров был опущен. Вероятно, хозяин сказал страже, что ждёт гостей.
— Вы, значица, комедианты будете? — спросил стражник у ворот.
Тильво, прищурившись, поглядел на стража. Кольчуга и шлем начищены до блеска. Да и перегаром от него не несло. Рачительный, видно, хозяин. И замок в порядке, и стража во всеоружии.
— Мы, — ответила за Тильво Лайла.
— Тогда проходь. Оружия с собой чай нету?
— Оружия нет, — улыбнулся Тильво.
И тут же ему в голову пришла мысль о том, как бы к нему отнёсся хозяин замка, если бы при нём был меч и он назвался бы рыцарем. Или, например, как бы повёл себя хозяин замка, приди к нему Тильво такой, каким он был до того, как стал человеком. Лебезил бы небось…
— Чего встали? Проходь, я сказал, — пробурчал стражник и легонько подтолкнул Тильво в спину.
Оказавшись во внутреннем дворике замка, Тильво услышал, как заработал подъёмный механизм моста. Удивительно, но он даже не заскрипел. Почему-то Тильво вдруг неожиданно подумал, что бежать из замка будет очень не просто. Но тут же отогнал эту мысль. Главное, ничем не злить хозяина и побыстрее удалиться куда-нибудь в людскую, когда господа окончательно захмелеют.
Пиршественный зал поразил великолепием даже Тильво. Во-первых, он был очень ярко освещён. Помимо факелов на стенах, на длинном столе в серебряных канделябрах горели не сальные, а восковые свечи. Стены, как водится, были увешаны оружием, доспехами и охотничьими трофеями. Но в украшении зала не было обычной аляповатой безвкусицы, особенно свойственной провинциальным господам. Всё было расположено со знанием дела и, главное, с большой любовью к пышности. Так, например, оленьи рога и клыки на кабаньих мордах были позолочены. А возле места хозяина над столом прямо на стене было нарисовано древо, на котором вместо плодов были, пусть и грубовато выполненные, портреты предков господина с соответствующими подписями.