Утром Света встала пораньше, доехала до заправки и залила полный бак шестьдесят шестого, не забыв слить остаток, как ей было рекомендовано. Двенадцать литров, по три копейки за литр. Всего вышло тридцать шесть копеек. Затем продолжила свой путь на Любеничи. По асфальту мотоцикл тянул шустро, всего за два с четвертью часа добралась. Перед тем, как идти в больницу, купила свежую булку в булочной, в очередной раз восхитившись, что для хлеба отдельный магазин выделили.
В больнице пришлось ждать. Посещение больных разрешалось с полудня. Часов у Светы не было, поэтому она следила за ходом времени по солнцу. Тень самая короткая в полдень! Дождавшись этого, пошла, объяснив пожилой вахтёрше, что она жена Малькова, привезённого вчера по «Скорой Помощи».
А! Это который раненый с ружья в полужопицу?
В ягодницу! чопорно поправила тётку Света.
Ну, проходи! Второй этаж, третья палата. На, вот, халат, прикройся. И бахилы тоже напяль!
Закутавшись в халат, который был на пять размеров велик, и путаясь в бахилах, пошитых не иначе, как на слона, Света пошла в указанном направлении. Она чувствовала себя неуютно в этом храме медицины, ибо не болела никогда, если не считать прыщей, и в лечебных учреждениях не бывала, в смысле, не лежала. Практику проходила, да, но это же совсем другое дело! Вот и двери с табличкой «Хирургическое отделение». Постовая медсестра показала, где третья палата, и Света вошла туда с бьющимся сердцем.
Палата была маленькая, всего на пять человек, но, кроме Васи, в ней больных не было. Все ходячие ушли на свидания с родственниками и друзьями. А Вася, её Вася, был не один! Он целовался!!! С женщиной!!! Взасос!!! Услышав скрип двери, парочка прервала сие приятное занятие и с замешательством и испугом воззрилась на Свету. У бедняжки потемнело в глазах, но, несмотря на это, она тётку опознала: Ритка Пантюхина! Тоже медсестра, вместе учились. Вот, шалава, чужих мужьёв отбивать! А Вася, тоже хорош! Всего четвёртый день, как женаты, а уже
Светик! жалким лживым голосом вскричал Василий, Это не то, что ты подумала! Она меня насильно нарочно!
Ага, из засады! понятливо кивнула жена и швырнула в неверного мужа колбасой.
Затем последовало масло несолёное, масло шоколадное, сыр Хлебом Света кидаться не стала: грех.
Вот, поправляйся! пояснила она, с удовольствием наблюдая, как шоколадное масло, впечатавшееся прямо в лоб, натекает в левый глаз (растаяло от жары).
Затем Света быстрыми шагами пересекла палату и вцепилась Ритке в волосы левой рукой, одновременно царапая ейную рожу правой. Эх, жаль, что ногти короткие! Ритка пронзительно завизжала, забилась, как птичка в когтях у кошки. На шум прибежали люди, разняли-растащили. С клоком волос в руке Света выскочила на крыльцо.
Ну, что, твой-то? Поправляется? равнодушно поинтересовалась вахтёрша, принимая халат и бахилы, Чтой-то ты быстро!
Да чтоб он сдох! буркнула Света и прыгнула в седло мотоцикла.
Приехав в Красный Рай уже без всяких приключений, она зашла к Мальковым и забрала вещи, объяснив, что поживёт пока у мамы надо же её поддержать. Про Василия лишь скупо обронила, что поправляется. Дома, как могла, утешила мать. Две безмужние женщины
Василий, между нами говоря, вовсе не имел в виду ничего такого, в смысле измены. Это Маргарита, пришедшая делать укол, восхитилась его атлетической мускулатурой, а также красотой лица, и сама попросила поцеловаться. Василий не смог отказать ей в этой просьбе. А кто бы смог, когда девушка, хотя и некрасивая, сама предлагает? Вот, ты бы, Читатель, смог? То-то! Но сделанного не воротишь, поцелуй не воробей, вылетит не поймаешь.
Кстати, операция по извлечению картечин прошла успешно, и хирург заверил Малькова, что, буде послеоперационный период пройдёт без осложнений, его выпишут дней через восемь.
Уже на третий день в Любеничи приехал на Волге директор винсовхоза товарищ Кремень (ударение на первом слоге) и попросил свидания с подследственным Тарасовым.
А вам зачем? поинтересовался прокурор.
По производственной надобности
Свидание было разрешено. Товарища Кременя завели в комнату, разделенную мелкоячеистой металлической сеткой, и усадили за стол.
Ничего не передавать! Никаких предметов, даже маленьких! строго предупредил конвоир, Свидание пять минут!