Возможно, легкое сотрясение. Для спокойствия ему стоило обратиться в стационар, лейтенант.
Мёрфи кивнула, поблагодарила медика и выразительно посмотрела в сторону его машины. Неодобрительно хмыкнув, тот повернулся и исчез из моего поля зрения. Мёрфи снова присела рядом со мной:
Хорошо, выкладывай. Что случилось?
Кто-то в темно-сером «крайслере» пытался припарковаться на моем заднем сиденье.
Она раскрыла было рот, но я раздраженно махнул рукой:
И нет, номеров я не разглядел. Как-то слишком занят был: старался избежать карьеры манекена для краш-тестов.
Начало карьеры тебе уже удалось, возразила она. Ты что, опять вляпался в историю?
Нет еще, признался я. Я имею в виду, адские погремушки, Мёрф! Всего полчаса назад мне говорят, что в Чикаго готовится какая-то пакость, и вот меня уже пытаются превратить в рекламу о пользе ремней и подушек безопасности.
Ты уверен, что это намеренно?
Угу. Но кто бы это ни был, он не профессионал.
Почему ты так решил?
Будь он профессионалом, он бы запросто прикончил меня. Я и не догадывался о его присутствии, пока он не ударил меня в первый раз. Мог раскрутить меня юзом так, что я не выровнялся бы. Мог вышвырнуть на встречку. В общем, убить мог запросто и надежно. Я потер шею. Славная такая, всеобъемлющая боль уже начала расползаться по мышцам. Да и место выбрал не лучшее.
Нападение при благоприятной возможности, заявила Мёрфи.
Чего?
Она чуть улыбнулась:
Это когда ты не ожидаешь возможности, а она вдруг подворачивается, и ты боишься ее упустить.
А-а Да, вероятно, из разряда таких.
Мёрфи покачала головой:
Слушай, может, тебе все-таки показаться нормальному врачу?
Нет, отрезал я. Правда. Я в норме. Только мне нужно убраться отсюда, и чем быстрее, тем лучше.
Мёрфи глубоко вздохнула и кивнула:
Тогда отвезу тебя домой.
Спасибо.
К нам вразвалочку подошел Грейсон.
Эвакуатор выехал, сообщил он. Так что у нас здесь?
Бегство с места ДТП, заявила Мёрфи.
Грейсон внимательно посмотрел на меня и нахмурился:
Правда? А мне показалось, вас двинули дважды. И намеренно.
Насколько я могу судить, это был честный и откровенный несчастный случай, сказал я.
Грейсон кивнул:
У вас там на заднем сиденье одежда какая-то. На вид вся в крови.
Никак не выброшу с прошлого Хеллоуина, объяснил я. Маскарадные тряпки. Плащ, балахон и все такое, кровь фальшивая. Вид довольно жуткий.
Да вы хуже моего младшенького. У него пропотевшие футболки на заднем сиденье с осени валяются.
У него тачка, наверное, все-таки получше моей. Я покосился на бедного «жучка» и поморщился.
Не то чтобы мой «жучок» представлял собой историческую ценность или что-то подобное, но это моя тачка. Я на ней езжу. Она мне нравится.
Даже не сомневаюсь, что его тачка лучше, добавил я.
Грейсон невесело усмехнулся:
Надо кое-какие бумаги заполнить. В состоянии помочь мне с этим?
Легко, заверил я.
Спасибо, что позвонили, сержант, поблагодарила Мёрфи.
De nada[1], отозвался Грейсон, дотронувшись пальцем до козырька фуражки. Бланки, Дрезден, я принесу, как только приедет эвакуатор.
Клево, кивнул я.
Грейсон ушел, и Мёрфи посмотрела на меня в упор.
Что такое? негромко спросил я.
Ты ему соврал, сказала она. Про кровь на одежде.
Я вяло повел плечом:
И проделал это ловко. Если бы я не знала тебя как Она тряхнула головой. Это меня даже удивляет. Все это. Лжец из тебя всегда был никудышный.
Э замялся я. Черт ее знает, комплимент это или нет. Спасибо?
Она скривила губы в усмешке:
Так что произошло на самом деле?
Не здесь, возразил я. Чуть попозже, ладно?
Секунду-другую Мёрфи вглядывалась в мое лицо, потом нахмурилась еще сильнее:
Гарри, что случилось?
Безжизненное, обезглавленное тело безымянного паренька вытеснило из моей головы все остальные мысли. Меня захлестнул поток эмоций, и я даже говорить-то не мог, так перехватило горло. Поэтому я только мотнул головой и пожал плечами.
Мёрфи кивнула:
У тебя все в порядке?
Странная какая-то мягкость послышалась в ее голосе. Всю свою сознательную жизнь Мёрфи занималась тем, что традиционно считается мужской работой в мужском коллективе. Поэтому обыкновенно ее окружала этакая пуленепробиваемая аура, сообщавшая ей жесткость и грозность почти такие, какими она обладала в действительности. Этот образ не менялся почти никогда по крайней мере, на людях, тем более в присутствии коллег-полицейских. Но теперь, когда она смотрела на меня, в ее голосе появилась какая-то неожиданная, ничего не боящаяся открытость, незащищенность.