Это приходится делать по необходимости.
Без экскурса в общую историю не будет понятным все дальнейшее.
Я хочу подчеркнуть, что рос в очень приличной семье.
Выше я отметил, что мы не владели дачей.
Сказанное требует уточнения.
Понятие «дачи» применимо лишь к центральной России особенно к Москве и Ленинграду.
Поволжье заселено народами, которые еще в прошлом веке оставались полудикарями: испражняться бегали за кусты, а мылись не каждый месяц.
Они до сих пор не заняты ничем конструктивным, только пишут стишки на своих тарабарских языках да пляшут в национальных костюмах.
Впрочем, эти нетолерантные мысли не относятся к теме. Я просто пытаюсь нарисовать среду своего обитания.
Сейчас наш город перевалил за миллион, тогда имел шестьсот тысяч и считался одним из крупных в СССР.
Однако истинных горожан тут набирался мизерный процент.
Аристократы и интеллигенция сгинули во время катаклизмов, основную массу составляли пролетарии, плодящиеся с интенсивностью сурикатов.
В наши дни стало еще хуже.
Ни зимой, ни летом по улицам не пройти от собачьих экскрементов.
Полагаю, что в скором времени тут, как в Китае, начнут прилюдно гадить младенцы.
Люди, которые копошатся вокруг и называют себя «русскими», представляют социум урожденных помоечников.
Крестьянин может научиться есть вилкой, но менталитет никуда не девается, передается по наследству.
Когда я, возвращаясь с работы, иду мимо дворовой парковки, констатирую факт с новой силой.
Машины соседей это мусорные баки на колесах.
На сиденья и на пол там свалено все: от детских игрушек до пустых бутылок не говоря о разнообразных предметах одежды, газетах и какой-то дряни, не имеющей названия.
У меня самого машины нет.
Российская дрянь мне даром не нужна, а купить что-то приличное немецкое или хотя бы японистое нет возможности.
В одном из своих романов Ремарк едко замечал, что истинному немецкому патриоту чужда гигиена.
Россияне превзошли жителей гитлеровской Германии.
Мой спальный микрорайон помойка, украшенная клумбами из старых покрышек и из них же вырезанными лебедями.
Да и вся нынешняя Россия представляет собой сплошную мусорную свалку площадью семнадцать миллионов квадратных километров.
Но я отвлекся в излишних подробностях, пора возвращаться к теме.
Дач в регионе никогда не существовало; повсеместны лишь сады, то есть огороды с грядками, предназначенные не для отдыха, а для каторжного труда.
Мои родители участка не заводили; приоритеты садово-огородной рвани были им чужды.
Слово «рвань» применительно к согражданам я даже мысленно использую с наслаждением.
Я потомственный горожанин, современный аристократ.
У меня вызывают презрение люди, которые салату с креветками и каперсами предпочитают тазик пельменей или ведро мантов.
В России подобных абсолютное большинство.
Жить с таким мировоззрением чем дальше, тем труднее.
Но жить вообще нелегко.
2
Я с детства ощущал себя отстраненным от общей массы сверстников.
Друзей в общепринятом понимании я не имел.
Я не пробовал курить или выпивать, не интересовался «пластами» как именовали тогда заграничные грампластинки.
Я был чужд тупых занятий вроде рыбалки или спорта, а увлекался техникой.
Мне выписывали журнал «Юный техник» с приложением «Для умелых рук» огромным, аккуратно сложенным листом в простой обложке.
Вообще Советский Союз был империей Самоделкиных.
В огромной стране не существовало промышленности, специализированной на потребительских интересах.
Радиодетали для гражданских изделий брали из партий, отклоненных военной госприемкой.
У советских людей не имелось вдосталь стиральных машин, пылесосов, миксеров.
Даже черно-белые телевизоры, собранные на бракованных микросхемах, были в дефиците.
Луну закидывали луноходами с колесами из чистой платины, но лишь у одной семьи из десяти если не из ста! имелся хромированный сервировочный столик на резиновом ходу.
В то время, как мир двигался по ступенькам прогресса, СССР копошился в пещере натурального хозяйства.
Здесь царила идеология «Сделай сам».
Ее насаждали средства массовой информации, включая журнал «Наука и жизнь», где самодельничество имело разброс по категориям.