Госпожа, вам что-нибудь нужно? спросил из-за спины голос слуги.
Слава Всевышнему, это всего лишь Тарик! Я облегчённо вздохнула, обернулась и увидела Гаяра. Его лицо было полно какой-то отчаянной решимости. Он прикрыл за собой дверь, в два шага преодолел расстояние между нами и вдруг упал на колени:
Лазиза! назвал он меня сценическим псевдонимом. Смилуйся надо мной! Я теряю разум, я больше не могу выносить твоей холодности, всех этих тайн пожалуйста, поговори со мной, иначе я сойду с ума! Клянусь, я потерял аппетит и сон и не знаю, что с этим делать..!
Я попыталась шарахнуться от него, но упёрлась спиной в стену: каморка была совсем крошечной. Гаяр внезапно схватил меня за руки, я ахнула, пытаясь вырваться:
Что ты хочешь услышать?
Что угодно! Твой номер телефона, твоё настоящее имя, твой адрес, что завтра мы увидимся где-нибудь вне этих стен и сможем нормально поговорить. Пожалуйста, я умоляю тебя!
Почему ты не приходил три дня?
Ты заметила! У меня были неотложные дела в другом городе, да к тому же я хотел проверить попытаться жить без тебя, без твоего голоса.
Вот видишь, смог! Ты ведь жив
Гаяр сокрушённо покачал головой:
Моё существование в эти три дня нельзя так назвать. Я умираю, задыхаюсь, погибаю от жажды ты нужна мне, как воздух, Лазиза!
От его близости, от его прикосновений очень скромных, на первый взгляд, но только не для меня, безопытной девушки у меня стучало и шумело везде: в груди, в висках, в горле. Мыслить совсем не получалось, и я только пискнула:
Мне надо подумать!
В этот момент дверь отворилась совсем без стука и вошёл Хасан.
Лазиза! сказал он строго, к счастью, заметив молодого человека передо мной на коленях (а то мог бы и настоящим именем назвать!). Что здесь происходит? Гости скучают! он подошёл ближе и рассмотрел Гаяра. Аа! Это ты, щенок! Что я тебе говорил по поводу преследования моего персонала?
Молодой человек поднялся на ноги и смерил моего начальника презрительным взглядом, но потом сделал над собой усилие и процедил сквозь зубы:
Извините. Я ошибся дверью
Он стремительно вышел, лишь на пороге обернувшись и бросив на меня свой огненный взгляд, который говорил: "Я жду!"
Ошибся он! заворчал Хасан. Ври больше, зазнавшийся ублюдок! Эти молодые отпрыски из богатых семей думают, что им всё позволено, раз у них есть деньги!
Он повернулся ко мне и по-отечески нежным жестом поправил платок на голове.
Не испугал он тебя? Не обидел?
Я помотала головой.
Разве не эти отпрыски и позволяют вам зарабатывать?
Хасан кивнул:
Но это не значит, что они могут делать всё, что им заблагорассудится! Хватать девушек за руки и требовать от них чего-то
Он не требовал, только просил
И что же, ты согласилась? нахмурился начальник. Смотри, Лайла, это скользкая дорожка! Легко на неё свернуть, да тяжело вернуться обратно
Его предостережение кольнуло меня в сердце. Он прав, всё это кажется красивым и притягательным на слух, когда тебе говорят, что ты прекрасна, что без тебя невозможно жить Но чего на самом деле хочет этот молодой человек? Возможно, я интересна ему только как необычный трофей. Он добудет меня в неравной борьбе с моим же благочестием, а потом выбросит за ненадобностью
Нет, не согласилась, ответила я со вздохом. Но и не сказала нет.
Почему мне так сложно ответить ему нет? Потому что я вижу в его глазах искреннее страдание. Может быть, я ошибаюсь, может быть, мы оба ошибаемся, и ему только кажется, что он влюблён, но как бросить человека в страдании? Тем более, такого молодого и красивого человека. Это особенно тяжело.
Я пропела ещё один блок программы, в течение которого старалась не смотреть на третий от сцены столик, но взгляд нет-нет да устремлялся туда, будто бы по собственной воле. Гаяр смотрел на меня, не отрываясь, будто пытался просверлить дырку в моей одежде, и моё сердечко взволнованно подскакивало всякий раз, как наши взгляды встречались. Затем я снова сбежала в подсобку и там, пьянея от собственной смелости, настрочила записку:
"Завтра в 2 пополудни в Центральном парке, лавочка у цветочного фонтана". И передала её с официантом на столик в углу. Когда Гаяр прочёл мои корявые строчки, его лицо осветила счастливая, почти детская улыбка. Он демонстративно поцеловал клочок бумаги и сунул его во внутренний карман пиджака.