У тебя есть другой вариант? включился в разговор Корчёмкин.
Нет, пробурчал Шишкин. Только будет жаль, что мы не получим никакого результата после завершения экспедиции.
Почему вы решили, что другой вариант не существует? прозвучал весёлый голос Ермакова. Можно вернуться назад, подкараулить летающий объект и попросить гуманоидов подбросить нас до их базы. Чем не вариант, а, Михаил Петрович? Может, так и поступить, чтобы не терять времени зря?
Что я ценю в тебе, Егор, так это твой оптимизм и чувство юмора, отозвался Корчёмкин.
Мой дорогой друг! При достижении цели эти качества являются непременным условием. Если брюзжать и сомневаться по каждому поводу заветной цели никогда не достичь. Даже если мы уткнёмся в стену, результат всё равно будет, убеждённо сказал Ермаков. У нас появятся истинные географические координаты базы, станет известна отметка её заглубления, мы установим источник энергии, узнаем его мощность. Так что, не стоит вешать носа, господа!
Так-то оно так, но нам не удастся испытать твои разработки, и тем самым подтвердить имеющиеся гипотезы, мрачно заметил Корчёмкин, и на его лице отразилось нескрываемое сожаление.
Не будем забегать вперёд, друзья мои, ведь мы находимся всего лишь в начале нашего пути, с оптимизмом проговорил Ермаков. Я верю в удачу.
На этом краткая дискуссия закончилась, долгое время путешественники шагали в полном молчании.
Первым заговорил Шишкин:
Коллеги, не показалось ли вам, что темнота понемногу стала расступаться перед нами? Или это мои глаза привыкли со временем?
Я тоже обратил на это внимание и хотел высказаться по такому поводу, поддержал Ивана Корчёмкин. Егор, а ты разве ничего не заметил?
Не только подметил, но и размышляю уже о причине этого явления, отозвался Ермаков. Более того, меня заинтересовала и поистине странная атмосфера в пещере. Она несвойственна для подземелья природного происхождения. Обратите внимание: влажность отсутствует, стены и потолок совершенно сухие, под ногами не хлюпает. Идём словно по горной дороге. Чем это обусловлено?
Путешественники продвинулись ещё на километр, с каждой сотней метров пространство в пещере светлело всё явственнее. Но свет был совершенно не похож на тот, который остался на поверхности. Свечение воздуха было искусственным и казалось каким-то холодным, однако откуда оно исходило, понять было невозможно.
Скорее всего, мы имеем дело с ионизацией молекул газа за счёт высокочастотного излучения, сделал предположение Ермаков. Это явление намного упрощает наше продвижение.
Конечно, быть слепым кротом гораздо хуже, чем, допустим, зрячим хомяком, усмехнулся Иван. Но при сильных дозах излучения я всё же предпочёл бы остаться здоровым кротом, нежели стать облучённым хомяком.
Справедливое замечание, и своевременное, сказал Ермаков. Нам нужно остановиться и определить вид ионизирующего излучения. Не подвергаем ли мы себя скрытой опасности, если экспозиционная доза вдруг зашкаливает?
Я это сделаю лучше вас, коллеги, вызвался сделать замеры Корчёмкин и полез в рюкзак за прибором. Уж с чем-чем, а с грэями, бэрами и зивертами мне пришлось столкнуться больше, чем вам вместе взятым.
Хорошо, Михаил Петрович, действуй, согласился Ермаков. А мы с Иваном этим временем попробуем прикинуть, на какую глубину увёл нас тоннель. Сдаётся мне, что отметка нашего местонахождения не меньше четырехсот метров ниже подножия горы.
Если не больше, подметил Иван. Тоннель всё время шел под уклоном более десяти градусов.
Они сняли показания шагомера и при помощи простого расчета через тригонометрическую функцию угла определили приблизительную геодезическую отметку днища тоннеля.
Ого! воскликнул Ермаков. Мы уже сейчас опустились на отметку почти в пятьсот метров! Далее спуск становится ещё круче.
И что это значит? спросил подошедший к нему Корчёмкин.
Это значит, что если до энергосиловой базы предстоит пройти несколько десятков километров, то её отметка окажется на глубине в несколько километров.
А что, если до пристанища гуманоидов уже совсем близко?
Я так не думаю, уверенно проговорил Ермаков.
Почему?
Потому что мы пока движемся по одному из «капилляров», потом он должен влиться в «венулу», а та, в свою очередь, в «вену». До «сердца» базы нам, друзья, идти придётся еще не один десяток километров.