И сейчас Костя, который был почти на год старше меня, имел неплохой бизнес, собственных два ресторана. Я контракты от крупных фирм, принимала участие в показах, рекламировала люксовые товары, да пользовалась тем, что природа одарила меня высоким ростом (метр восемьдесят три), отменным обменом веществ (благодаря ему в свое время удалось «впрыгнуть» в первичный модельный отбор, сбросив за пару месяцев лишние пять кило, и при этом чувствовать себя прекрасно), да худощавой конституцией, при наличии аппетитной груди и жопки. Мы довольно рано достигли того, чего другие добиваются лишь после тридцати. И при этом сохранили в себе человечность.
И дружбу. Которая, пусть и была испытана на прочность, сохранилась, да только окрепла со временем.
Не знаю почему, но я видела в Константине Петрове лишь друга. Никак не мужчину, которым можно увлечься. Возможно, как раз из-за того, что знала как облупленного, да видела еще его переходный возраст, помнила сопливые периоды из дошкольного возраста. А вот он в старших классах вдруг решил, что влюблен в меня. Даже целоваться лез.
В тот период пришлось охладить его пыл. Нет, поцелуй он все же получил. Я хотела ему показать, что, увы, даже при лобзании ничего не почувствую. Но не понимала тогда, что лишь дала призрачную надежду подростку. Который добился первой ступеньки.
Пришлось ругаться и расставаться.
На целый год!
Который пролетел незаметно. Мы с ним обзавелись собственными «половинками», благополучно кочуя из одних отношений в другие (да и какие там отношения-то в шестнадцать-семнадцать лет?). А встретились вновь, когда в мозгах прибавилось. И с тех пор не расставались, стараясь сводить все к шуткам.
Я могла со спокойной душой изливать свои переживания из-за очередного «козла», который, как я думала, будет «тем самым», а оказывалось, что снова обманулась. Он спрашивать советы об ухаживании за той или иной «кралей».
Так и жили.
С изрядной долей иронии, любви и непременной поддержкой друг друга.
Так что я была насторожена относительно нетипичного поведения Костика.
У нас была договоренность, что свою машину я оставляю дома, он заезжает за мной на новеньком «Мерсе», чтобы появиться, как и подобает паре, вместе. Умудрился взять паркетник из салона за эту неделю. Хотел понтануться не только невестой-моделью, но и показать, что он тоже не бедствует. Правда, для оформления немца ему и пришлось влезть в кредиты. Ну, кто об этом узнает, кроме родственников?
Когда ко мне подлетел «Мерседес-Бенц GLE II Купе» в смелом красно-оранжевом цвете, я задубела. Вышла на улицу, решив, что дома сидеть уже нет сил, да не учла, что мое легкое пальто, оказывается, так хорошо продувается. А платье и капроновые колготки совсем не по погоде.
Плюхнулась на пассажирское сиденье и тут же начала искать кнопку подогрева.
Что за шутки, Петров? Где ты был? Мне казалось, для тебя этот выход в свет важнее, чем мне.
Важнее! Костя огрызнулся, срываясь с места чуть ли не под сотню.
Эй-эй, полегче, ковбой! Я еще хочу жить! вцепилась в ручку, на всякий случай проверяя, хорошо ли застегнула ремень безопасности.
Петров лишь крепче сжал руль. Стиснул зубы, отчего на его лице заходили желваки.
Костя?..
Я уже начала переживать. Вечно умеющий держать себя в руках Константин сейчас явно злился. И его злость выходила за рамки.
Позже, рявкнул грубо, еще раз намекая, что сейчас слишком разъярен, чтобы сохранять способность мыслить здраво.
Я благоразумно захлопнула рот.
Посижу тихонько. И подожду, пока мой «жених» остынет.
Однако мы уже подъезжали к «Гранд Роялу», а Костя продолжал изображать из себя зубодробительный аппарат.
Костя мы продолжаем изображать легенду?
Да. Коротко, пока он выруливал на подземную парковку.
И мы не в ссоре?
Нет. Все прекрасно. Улыбаемся и делаем вид, что мы самые счастливые на свете.
Я снова замолчала, пока он не остановил «Мерседес», да не откинулся на подголовник, прикрывая глаза.
Подождала, пока Костя первым разрушит тишину.
Готова?
Я-то да. А вот ты?..
Он открыл глаза. Довернул голову в мою сторону.
Прошу, не задавай сейчас вопросов, ладно? Я расскажу, как буду готов.
Наверное, хотел сказать «остыну» или «не стану отгрызаться на любую фразу». Но я не стала исправлять.
Как скажешь, протянула руку, пожимая его пальцы, дернула уголком рта, не очень умело улыбаясь. Давай сейчас выкинем все из головы, и поставим на место зарвавшегося Меркушева и сучку Соню?