Вторая жена всю жизнь прожила с папой в обиде и ревности к моей маме. И когда я прямо за ужином вдруг обнимала отца и говорила: «Ты у меня такой замечательный! Я так тебя люблю!» все замолкали и недоумённо смотрели на меня такую странную, неуместную, излишне эмоциональную.
Папа умер от инфаркта в шестьдесят шесть. А мама умерла от септического эндокардита разрушения оболочки сердца.
В их паре оно было разбито у обоих.
Глава 4
Про ВИП-клиента и синтетический окситоцин
Однажды доктор, с которой мы много тогда работали, сказала:
Отдаю тебе мою ВИП-клиентку. Она из очень высокопоставленной семьи, руководитель пресс-службы одного из силовых ведомств. Дед в своё время был в Совете министров, в общем, сама понимаешь. Нужно с ней познакомиться, мы планируем рожать, роды вторые.
Договариваемся о встрече. Еду с пониманием, что на клиенте такого уровня можно неплохо заработать. Центр Москвы, элитный цековский дом на закрытой территории. Охрана, приветливый консьерж, огромный холл, по которому можно смело кататься даже не на велосипеде, а на электромобиле. Дверь открывает милая, улыбчивая женщина.
Знакомимся. Лере сорок один год. Одно время возглавляла правительственный отдел по связям с общественностью, дедушка действительно входил в состав Совета министров СССР, папа тоже занимал высокие руководящие посты.
Замужем недавно. Из-за состояния здоровья мужа зачать естественным образом не получилось, беременность наступила путём экстракорпорального оплодотворения (вспомогательная репродуктивная технология, чаще всего используемая в случае бесплодия, буквально «оплодотворение вне тела», далее ЭКО). Несмотря на это, очень хотят естественно, красиво родить.
Обсуждаем сопутствующие вопросы. Спрашиваю, когда состоялись первые роды. Прикидываю судя по датам, ребёнку должно исполниться девятнадцать:
О, так он уже совсем большой у вас!
После секундной заминки:
Нет. Сына уже нет. Он дожил только до четырнадцати.
Ошеломлённо замолкаю кто бы мог подумать, что нарвусь на явно трагическую тему. Но Лера продолжает сама:
Он пробыл с нами четырнадцать лет и ушёл. И всё это время мы носили его на руках
На мой немой вопрос уточняет:
Нет, не в переносном, а в буквальном смысле. Все эти годы.
Приношу извинения и тем не менее прошу рассказать о первых родах это очень важная для анамнеза и прогнозов на следующие роды информация, без неё никак не обойтись. И вот какую историю я услышала.
Советская «золотая молодёжь». Когда Валерия забеременела, её муж заканчивал МГИМО. Юность, любовь, шикарное материальное и социальное положение, потрясающие перспективы, жизнь прекрасна и безоблачна. А дальше всё как обычно. Если это можно так назвать.
На доношенном сроке у Леры отходят воды. Стандартная паника: а это не опасно? Ребёнок не задохнётся? Нужно же срочно что-то делать! Некомпетентность усугубляется принципиальной недоступностью какой-либо информации в те уже далёкие годы.
И они едут в лучший на тот момент да, пожалуй, и сегодняшний тоже, но исключительно в смысле уровня медицинского оборудования и общего комфорта комплекс цековских клиник, недоступных простым смертным. Несколько звонков деда, и их ждут лучшие доктора.
По приезде в роддом, уже через два часа после отхождения вод, Лере ставят капельницу с синтетическим окситоцином, создают искусственные схватки и довольно быстро, особенно для первых родов, «выгоняют» ребёнка. Первые роды при естественном течении редко укладываются в пять часов но их можно «сделать» большими дозами искусственного окситоцина Без эпидуральной анестезии, считавшейся на тот момент вершиной научных достижений в акушерстве и редким уделом счастливой элиты, тоже не обошлось.
Вот такие получились роды. И вроде ребёнок закричал, и вроде родился на вид вполне здоровым. А когда начал расти, стало понятно, что с ним всё глобально, непоправимо не в порядке. Полная блокировка развития интеллектуальных способностей, отсутствие какого-либо мышечного тонуса, неспособность стоять, сидеть, ползать, шевелиться. При нормальном внешнем виде тотальное поражение нервной системы.
Все огромные, государственного уровня ресурсы высокопоставленной семьи были незамедлительно брошены на попытки хоть как-то исправить положение. Любые доктора, лекарства, клиники, в том числе заграничные, лучшие научные центры, исследования любого уровня, в том числе закрытые и находящиеся в стадии разработки. Вся жизнь превратилась в нескончаемое лечение и была посвящена одной цели. По словам Валерии, случались дни, когда сыну делали до семидесяти уколов в мышцы. Все светила медицинского мира привлечены, все новейшие лекарства испробованы, все страны с продвинутым здравоохранением объезжены. И ничего не изменилось.