Это просто кабинет, спокойно ответил Мэдин. И именно здесь хранятся все нужные мне сейчас бумаги. Считаешь, что я не имею право работать в кабинете своего отца?
Твой отец, как и другие короли, сражался за трон[5], а ты собираешься сесть на него, как на стул! рыкнул Генер.
Пока я сел только в его кресло в кабинете, да и с кем мне сразиться? С тобой? Или со стражей на входе в тронный зал? Боюсь, они не захотят вступать со мной в схватку.
Мэдин едва не рассмеялся, с трудом превратив насмешку в улыбку, а Генер, напротив, оскалился.
У Антракса яйца явно были больше, прошипел он сквозь зубы.
Хочешь, чтобы я вызвал тебя на бой? спросил Мэдин зло, внезапно становясь серьезным.
Мгновение назад беспечное лицо превратилось в каменную маску с внимательным взглядом.
Будущий король Эштара хочет убить первого министра? злорадно спросил Генер, явно желая превратить личный спор в политический конфликт. Что будет, если первый министр убьет несостоявшегося короля?
Надеюсь, ты понимаешь, что ни один из исходов подобной схватки не пойдет на пользу Эштару? спросил Мэдин, взяв себя в руки, и посмотрел родственнику в глаза. Что тебе важнее, Генер: будущее страны или личные распри?
От этого вопроса Генер замер на миг. Внешне он лишь нахмурился, но внутри все содрогнулось и перевернулось, обнажая все его тревоги. Это был тот самый вопрос, который мужчина боялся себе задавать просто потому, что не понимал, где заканчивались личные распри и начиналось будущее страны. Внутри у него все сжалось, но он все равно выпрямился, одернул свой жилет и посмотрел на принца с холодным высокомерием.
Никто наверняка не знает, что лучше для Эштара, сказал он честно.
Да, никто не знает, согласился Мэдин.
Встав из-за стола, он подошел к небольшому столу, чтобы наполнить два серебряных кубка вином, а затем протянул один из них Генеру. Тот лишь взглянул на кубок, но притрагиваться к нему не стал.
Лучше мы будем спорить на каждом Совете, создавая будущее страны, чем начнем воевать, сообщил Мэдин спокойно. Разве не для этого Антракс предложил именно тебя на роль министра пятнадцать лет назад? Мой брат разбирается в людях, а значит не мог ошибаться на твой счет.
Не понимаю, о чем ты, невозмутимо ответил Генер, скрестив руки на груди, явно не собираясь принимать протянутый кубок.
О том, что все может остаться семейным делом, и тогда не придется рубить головы, как это было с матерью. Она предала меня, Генер. Она использовала моих людей для своих игр и не знала меры. Меня на свет породила ядовитая змея, которую пришлось убить, и ты должен это понимать. Поэтому, если тебе есть что сказать, лучше сделай это сейчас, как мой дядя, а не как министр.
Он поставил непринятый кубок на стол и спокойно вернулся на свое место, пробуя вино с видом гурмана, едва уловившего вкус и решившего им насладиться.
Я все еще тебя не понимаю, повторил Генер, не отводя от принца взгляда.
Тебе многое не нравится. Я знаю это, но королем быть именно мне. Это воля моего отца и моих братьев. Шардар никогда не занимался политикой
Эеншард тоже не занимался!
У моего отца была жена, которую учили править страной, надеюсь, ты не питаешь иллюзий насчет гениальности Эеншарда Великого. Сам он никогда не скрывал правды. Он умен и быстро научился, но что было бы, останься он с троном один на один?
Генер только нахмурился.
Я повторю: не делай глупостей, дядя, и лучше скажи мне то, что ты можешь сказать сейчас после церемонии будет поздно.
Мне нечего сказать, а как министр я выскажу все на завтрашнем Совете в лицо новому королю Эштара. Надеюсь, он готов к тому, что никто не собирается воспринимать его всерьез?
Что ж, пусть так, выдохнув, ответил Мэдин. Если передумаешь до церемонии, я все выслушаю. После буду реагировать уже как король.
Он даже не сомневался, что Генеру есть что сказать: письмо Шардара, недавний визит Генера в Гаранд, отречение отца и все это в одно время. Подобных совпадений быть просто не могло.
Моя реакция, как короля, может тебе не понравиться. Шады ведь должны были усвоить, что именно я делаю со змеями.
Король на стуле, не достойный эштарского трона, ничего не может сделать роду Шад, коротко ответил Генер и резко развернулся.
Его локоть, словно случайно, задел кубок, роняя его на стол. Красное вино, расплескавшись по дереву, капало на штаны будущего короля, а он только смотрел, как за министром закрывается дверь. Мэдин не злился, залпом выпивая содержимое кубка. Он тревожился, видя в вине кровь из своих ночных кошмаров, а Генер, выходя в коридор, потирал переносицу и с удивлением замечал красное пятно на собственном запястье. Он прикасался к нему и никак не мог понять, откуда оно взялось и почему не болит, но решил, что это не важно. Завтрашняя церемония была куда важнее.