Понял! бодро отозвался Федулов.
Буквально через час он уже звонил Носкову и захлебывался от восторга:
Олег, я ее нашел! Эту сучку зовут Маргарита Журавская. Танцорка. В фольклорном ансамбле выступает. И кобелей ее каждая собака знает. Но их фамилии я тебе только при встрече скажу.
Ладно, говори. Никто тебя не слушает, сказал Носков.
Один Брагин Максим, сын члена военного трибунала. Другой Евгений Зуев. По слухам, внебрачный сынок нашего первого секретаря обкома. Оба учились в мореходке. И оба были вчера отчислены.
Черт! вырвалось у Носкова.
Он пожалел, что заставил Федулова выкладывать по телефону такую информацию.
Девку надо брать немедленно. Выписываю ордер и выезжаю за тобой, сказал Носков.
Они арестовали Журавскую по-тихому. Ее вызвал в свой кабинет директор дома культуры. Она пришла, а там ее уже ждали Носков и Федулов.
Было видно, что эту ночь Ритка не спала. Но все равно была хороша. Черные волосы, серые глаза, тонкие черты лица. Точеные ноги танцовщицы глаз не оторвать. Только в ее красоте было что-то порочное. И, похоже, она отдавала себе в этом отчет. Старалась казаться мягче.
Внимательно ее рассмотрев, Носков порадовался своей наблюдательности. Журавская была усыпана блестками с ног до головы. И от нее пахло духами Клема. Их запах трудно было перепутать с каким-то другим. Носков попросил танцорку снять туфли и осмотрел каблуки. Даже без экспертизы, на глаз было видно, что размер шпилек совпадет с размером вмятин в коврике.
Два совпадения уже улика, а тут три, сказал Носков.
Но на Журавскую не действовали никакие доводы. Носков произнес заученные слова о том, что чистосердечное признание смягчает вину. В ответ девка вообще отказалась давать показания. Но и без того было ясно, с кем именно она была в тот вечер.
Носков помчался в прокуратуру выписывать ордера на арест Брагина и Зуева. Но убийцы Лаврова как сквозь землю провалились.
А вокруг Носкова началась странная возня. Сначала он обнаружил за собой слежку. Шпик был молодой, неопытный. Носков вычислил его сходу, зажал в укромном месте, взял на болевой прием и начал выпытывать, на кого он работает. Всей правды шпик не сказал. Намекнул только, что действует по заданию известной милицейской шишки.
Еще раз встречу тебя, и ты выговорить не сможешь, до чего тебе нехорошо, пообещал шпику Носков.
А на другой день к нему в кабинет неожиданно вплыла незнакомая дамочка с шикарным бюстом, на ходу рассупонивая корсет. Носков опрометью вылетел из кабинета и позвал коллег. Те засвидетельствовали провокацию, но дамочку пришлось отпустить. Прокурору позвонил замминистра внутренних дел Валебный и сказал, что это его сотрудница.
Что, собственно, происходит? спросил прокурор.
Пусть твой Носков поумерит свой пыл. Это дело выеденного яйца не стоит, посоветовал Валебный.
А в это время в кабинете Носкова сидела мать Лаврова пожилая женщина с тонкими чертами когда-то красивого лица, одетая во все черное. И с ней была девочка лет шести.
Нечего мне пока вам сказать, Клавдия Ивановна, мрачно говорил Носков, глядя в стол. И, пожалуйста, не приводите больше внучку.
Вам не жалко моего сына? спросила Лаврова.
Мне вас жалко, ответил Носков. Какого лешего он занимался извозом? Все-таки инженер-электронщик. В почтовом ящике работал. Неужели ему не хватало денег?
А вам хватает? тихо спросила Лаврова.
Носков промолчал. Он был в долгах, как в шелках.
Мой сын был хорошим сыном и хорошим отцом, сказала Лаврова.
Носков внимательно посмотрел на девочку.
Как тебя зовут?
Женя, девочка поджала губку, чтобы не расплакаться
Я только что была в милиции, сказала Лаврова. Там надо мной посмеялись. Сказали, что правда в конце концов торжествует, но это неправда.
Она считает всех нас последними тварями, подумал Носков. И в чем-то она права. Но я не тварь. Я не тварь, повторил он про себя.
Найду я их, Клавдия Ивановна, пообещал Носков. Найду, даже если меня отстранят от этого дела. А если не найду уйду из прокуратуры. Даю слово: и вам, и себе.
Позвонил областной прокурор, велел зайти и прихватить с собой следственное дело.
Начальник читал, а Носков с тоской смотрел в окно. На противоположной стороне улицы стояли милицейские жигули со знакомым номером. Эта машина теперь непрерывно сопровождала все его передвижения и торчала у под окнами его квартиры.