Хватит, убьете!
Брагин сел на валун и трясущимися руками раскурил сигарету. Зуев снова мочился.
Ну, вот тебе и жигули, сказал ему Брагин.
Эй! воскликнула Ритка.
Это Лавров зашевелился и начал вставать.
Зуев подскочил и ударил его ногой в подбородок.
Ну, козлы, вы ответите, прошамкал Лавров разбитым ртом.
Брагин отбросил сигарету, и ударил его ногой в висок. Лавров затих.
Ритка подошла, хотела разглядеть лицо бомбилы. Но было слишком темно.
Посветите, сказала она.
Брагин включил фары.
Он смотрит на меня, завопила Ритка.
Брагин с трудом поднял небольшой валун и подошел к Лаврову. Зуев смотрел на него во все глаза, не понимая, что он задумал. Брагин выпустил из рук валун прямо на голову Лаврова.
Идиот, ты что наделал? заорал Зуев.
Брагин обшарил карманы убитого, вынул техпаспорт и водительское удостоверение, опустошил бумажник. Денег было всего ничего.
Идиот, с новой силой заорал Зуев. Ты что натворил? Ты нам всем жизнь сломал!
Глава 2
Алла была пампушка: пухленькая, с атласной кожей и прочими невыразимыми прелестями. Носков был неутомим целый вечер. А под конец вдруг расшалился, стал смеяться над какой-то своей мыслью. Спросил Аллу:
Ты когда-нибудь видела это сладкое занятие со стороны?
Знаешь, не приходилось.
А я однажды видел. Смешно невероятно.
Тебе пора домой, сказала Алла.
Она всегда напоминала Носкову о времени, и это его злило. Хотя он знал, что Алла действительно не хочет, чтобы у него были неприятности с женой.
Алла замурлыкала себе под нос какую-то мелодию, изо всех сил делая вид, что уход Носкова ее мало трогает.
Н-да, слух у тебя, прямо скажем, не ахти, поддел ее Носков.
Алла рассмеялась:
Мама часто говорила мне: если хочешь выйти замуж, до свадьбы не пой. Но я пою.
Аллочка, а ты знаешь, что такое сатори? неожиданно спросил Носков.
Японцы так называют предчувствие, озарение.
Все-то ты знаешь, ласково проворковал Носков. И что тебе сейчас подсказывает твое сатори?
Алла улыбнулась.
Я уже сказала. Сейчас ты оденешься и пойдешь к себе домой.
Носкова неожиданно потянуло на воспоминания.
Знаешь, был у меня случай. Выезжаю на убийство. Садист развесил потроха своей жертвы на светильнике. Ищем отпечатки пальцев ни одного! И вообще никакой зацепки. Вызываю мать убитого, спрашиваю: ничего не бросается в глаза? Нет, говорит, ничего. А сама вся трясется, вот-вот упадет в обморок. Тогда я, сам не знаю почему, спрашиваю: нет ли тут чужих вещей? Нет, говорит, все вещи сына. А меня самого уже мелкая дрожь бьет. Нюхаю вместе со старушкой нашатырный спирт и прошу: и все же еще раз внимательно посмотрите. Старушка снимает со спинки стула куртку: вот эта вещь, кажется, не сына, не его размера. И тут только до меня доходит, чего я так упорствовал. В квартире было очень жарко. Убийца не мог не снять с себя все, что можно было снять, а когда сделал свое гнусное дело, впопыхах не мог снова все на себя надеть.
Алла смотрела на Носкова влюбленными глазами. Но все же поддела:
А может, проще это назовем? Например, интуицией.
Носков поморщился.
Что с тобой? спросила Алла.
Зуб ноет.
Жалкий трус, сказала Алла. Тебе надо всерьез заняться зубами.
Но нет того философа на свете, который боль зубную принимал спокойно, продекламировал Носков. Чьи слова?
Алла ответила с вздохом:
Шекспира.
Носков потянул носом:
Слушай, какими духами ты душишься?
Я не душусь, а пользуюсь. Это французские духи Клема. Новинка. Не нравятся? сказала Алла.
Да нет, ничего, пробормотал Носков. Пылью пахнут.
Зазвонил телефон, Алла сняла трубку и тут же передала ее Олегу.
Выезжаю, сказал Носков, выслушав сообщение.
Поправляя ему галстук, Алла спросила:
По-моему, ты хотел сказать что-то особенное? Или сатори меня обманывает?
Носков мысленно был уже где-то там, на месте происшествия, но все же ответил, целуя женщину:
Говорят, из любовниц получаются плохие жены. Но я последнее время все чаще думаю: а может, нам все-таки рискнуть?
Милицейская волга неслась по ялтинскому серпантину. Носков сидел на переднем сидении и слушал капитана Федулова. Тот говорил:
Если меня когда-нибудь турнут из милиции, ни за что не пойду в бомбилы все они смертники.