Подражая мимике Кобзона, Профессор тут же начал подпевать, вступив в схватку с шумом стартовавшего аттракциона.
Лев Алексеевич, мы же в сердце Америки! Зачем лишний раз раздражать американцев?! Мы и так на пороге очередной Холодной войны! постарался перекричать Профессора Миша.
Не страшно, так же крича, ответил Профессор. Сомневаюсь, что они знают эту солнечную песню. Это американцы, они не интересуются остальным миром.
Так я тоже её не знаю. Но зачем? Это чёрный пиар по линии нездорового патриотизма? Как и у нас: будто он есть, когда на самом деле его нет? Чтобы молодёжь смеялась и отвергала его в будущем, как и религию?
О-о-о, приехали. Ты меня ещё в этом обвини, Профессор нарочито отвернулся, демонстрируя, что не желает продолжать этот разговор.
Зачем? громче прежнего повторил вопрос Миша. Вагонетки набирали скорость, и общаться становилось всё сложнее.
Тест-драйв «полярности» мирового устройства. Если позволишь, я позднее объясню, сейчас время наслаждаться!
Разговор из области осмысленных криков перешёл в область неконтролируемых, а вскоре и вовсе перестал быть таковым: одинокие любители острых ощущений заехали на мёртвую петлю. Постоянные перевороты на скорости повысили содержание адреналина в Мишиной крови, но, даже поднявшись на высоту более ста метров, он виновато посматривал на толпу, собравшуюся у входа в парк. Он по-прежнему чувствовал неловкость, чего нельзя было сказать о Профессоре, чьи эмоции от аттракциона напоминали впечатления пятнадцатилетней девчонки: «А-А-А-А Я больше никогда сюда не сяду!!! Я закрыл глаза!!! Что там?!!! Что там?!!! Да ну вас в задницу с вашими горками!!! А-А-А-А!!!» И дальше в том же духе.
В разгар заезда из парковой зоны вылетели три дымящиеся ракеты. От них в небе остался вертикальный шлейф красно-жёлтого цвета, заметный едва ли не на весь Нью-Джерси. Вдоль рассеивающегося газового шлейфа поочерёдно, на воздушных шарах, в небо поднялись исполинских размеров флаг КНДР, транспарант с изображением иероглифов «Чучхе» и столь же огромное красное полотно с жёлтыми, пересекающими друг друга, серпом, кистью и молотом эмблемой Трудовой партии Кореи.
Шоу продолжалось. Загремел салют, и вслед за ракетами и растяжками в небо плавно поднялась огромная кукла-аэростат в форме бронзовой скульптуры Ким Ир Сена, а за ней последний плакат, с изображением вождя на фоне солнца, дополненный подписью «Happy Birthday Kim Il-sung».
Профессор посмотрел вслед улетающей скульптуре и, расплывшись в сентиментальной улыбке, зачитал отрывок незнакомого Мише стиха.
« До свиданья, наш ласковый Миша,
Возвращайся в свой сказочный лес», сумел расслышать Крымский и понадеялся, что речь в песне идёт не о нём, а об одноимённом животном.
Проговаривая эти строки с театральным самозабвением, Профессор делал вид, что вытирает слёзы. Миша же от этого эксцесса попросту оторопел: он не ожидал, что шутка Профессора примет такой размах. Ему даже стало страшно не за себя, а за судьбу всего человечества: «Неужели подавляющее большинство людей живёт лишь для забавы Профессора и ему подобных?» Миша задал этот вопрос молча, про себя, после чего побагровел от злости.
Они, конечно, может, и не узнали эту мелодию, но мне кажется, что все эти полотна и взлетевший памятник вызвали у них подозрения, сказал Миша, позволив себе неодобрительный тон и продолжив коситься на негодующих за оградой, численность которых заметно возросла.
Да и хрен с ними! Yankee go home! закричал Профессор в сторону бурных американцев. В этот момент несколько человек из их числа даже попытались перелезть через ограду, но вовремя подоспевшие охранники столкнули их обратно.
Здесь вы не совсем правы, заметил Миша. Они, в отличие от нас, у себя дома. Сейчас как снимут нас на камеру, как распространят видео вот тогда будет нам наука! Чего вы добиваетесь?
Конечно, снимут. И распространят. Но разве нам стоит об этом беспокоиться? Наш дом повсюду! Подумаешь, арендовали на часок сотню гектаров «пиндосовской» земельки, и что теперь? Не будь таким занудой, Профессор сделал паузу. Ну да ладно, пойдём отсюда, переоденемся, присядем, пообедаем, и ты мне расскажешь, почему так настойчиво меня искал. Я, честно говоря, заинтригован.
4.
Миша и его наставник остались обедать в ресторане при парке аттракционов. Высокоуважаемые гости разместились в закрытой комнате с большим тонированным окном во всю стену. Переодевшись в одинаковые джинсовые рубахи и лёгкие расклешённые штаны кофейного цвета, они положили ковбойские шляпы на край стола, одну поверх другой.