Резерв. Родовой Источник именно так, с большой буквы и своя цена. Еще и загадочное «может быть» из уст Ольги Михайловны, которая, казалось, должна знать вообще все на свете Слишком много для одного захода!
В висках снова закололо, но я не подал виду. И все же главврач явно сообразила, что я толком не понял примерно трети сказанных ею слов хотя должен был понять!
Князь Александр Петрович. Щеки Ольги Михайловны вдруг чуть подернулись розовым. Я понимаю, что правила приличия обычно не допускают подобных вопросов И все же я ваш лечащий врач, поэтому
Моя память? улыбнулся я. Так, княгиня?
Оказывается, даже ее можно смутить.
Да! Ольга Михайловна с явным облегчением закивала. Я знаю, ни ваши братья, ни тем более дед не потерпят Обещаю: все, что вы мне скажете, не покинет этой комнаты. Слово дворянки!
Благодарю вас, княгиня. Я все-таки заставил себя приподняться и выполнить хоть что-то похожее на поклон. Однако тревожиться незачем. Уверяю, если мой разум и пострадал то не так уж сильно. Нескольких дней вполне хватит, чтобы я вспомнил все что мне следует знать.
Даже сущая чепуха может стать причиной пересудов А причин сейчас и так предостаточно. Ольга Михайловна снова спустила очки и устало потерла переносицу кончиками пальцев. Но мне нравится ваш настрой, князь. Отдыхайте. Вам что-нибудь нужно?
Я едва не ляпнул «курить». И тут же снова почувствовал, как виски будто сжимают тисками. Александру Петровичу Горчакову, внуку князя и потомственному дворянину, в свои неполные семнадцать лет баловаться подобным определенно не положено. Так что
Газету. Я огляделся по сторонам, но так и не увидел ничего хотя бы отдаленно похожего на пульт от телевизора. И, наверное, еще немного поспать.
Как пожелаете, кивнула Ольга Михайловна. Что вам принести? «Петербургский листок»? «Голос»? «Биржевые ведомости»? Может быть, «Смену» или что-нибудь литературное?
Все. Если можно. Я не стал дожидаться, пока княгиня огласит весь список. И не обязательно свежее. Мне стоит наверстать упущенное.
Ольга Михайловна удалилась и буквально через несколько минут вернулась с целым ворохом печатной прессы. То ли я каким-то образом успел набрать в ее глазах несколько очков, то ли она действительно так сильно опасалась тех самых пересудов но газеты и журналы принесла сама. Я не стал привередничать и взял первую попавшуюся: мне так или иначе предстояло прочитать все. И, возможно, не по разу.
Издание порадовало мягкой белой бумагой и приличным качеством печати. Я сложил здоровенный лист пополам и начал с заголовка: «Санкт-Петербургские ведомости». Чуть ниже разместился герб двуглавый орел со скипетром и державой.
Улыбнувшись, я спустил строчкой ниже и прочитал:
« 3, пятница, 18-е июля 1967 года».
Тут-то меня и накрыло.
Глава 2
Каждая строчка или фотография в газете вызывала в голове крохотный взрыв, открывавший доступ к очередному куску информации. Я брался за одну ниточку и тут же зараз вытягивал десяток, сплетенных вместе. Мой разум разгонялся до запредельных частот тем не менее, и их иногда оказывалось недостаточно, и я снова закрывал глаза и валился на подушку, комкая в руках ни в чем не повинную бумагу. Однако молодой организм может приспособиться к чему угодно, и уже скоро приступы стали вполне терпимыми, а потом и вовсе сократились до нескольких секунд звона в ушах.
Так или иначе, спустя примерно полтора-два часа и десяток газет я в общих чертах знал все, что полагается знать шестнадцатилетнему оболтусу, кое-как осилившему несколько классов в Императорском правоведческом лицее. Память восстанавливалась. Пусть обрывками, поверхностно и скорее на уровне привычек и рефлексов, чем вникая в суть, и все же.
Едва ли в ближайшее время придется демонстрировать что-то по-настоящему сложное зато в базовых вопросах нравов, этикета и общепринятых норм я не ошибусь. И уж точно не перепутаю «ваше благородие» ни с «сиятельством», ни со «светлостью», ни уж тем более с «императорским величеством». Без труда обращусь к любому из них по всем правилам. И если придется сделаю это на английском и французском.
Некоторые вещи в мою голову, к счастью, вбили намертво. Все-таки дворянское происхождение подразумевает некоторое количество обязанностей. Помимо привилегий, прав, вольностей и древнего Дара, поднявшего аристократию над простыми смертными на немыслимую высоту.