И это почему-то прогнало страх окончательно. Убегать было некуда кусты трещали в десятке шагов, но подраться я еще мог. Сложив пальцы в кулак, я крутанулся из-за дерева и швырнул Булаву. Громадная тень подняла руку, и мое заклятье с лязгом ударило в Щит. Второе ушло в сторону. Я выдал еще две Булавы и из последних сил добавил Серпы с обеих рук одновременно. Они с искрами чиркнули по цели и унеслись вдаль, выкашивая молодую поросль. Но никакого ощутимого вреда не нанесли.
Ну все. Приехали.
Щит у меня все-таки получился слабенький, хрупкий и кривой, впрочем, на один удар его кое-как хватило. Потом что-то подцепило меня за ноги, опрокинуло и припечатало сверху, вбивая в размокшую грязь.
Все, простонал я, хватит! Да чтоб тебя
Плохо, Саша. Огорчаешь старика.
Андрей Георгиевич навис надо мной грозной тучей. На его лице красовалась царапина явно не от моего косого Серпа, скорее уж от ветки, а одежда и бритая голова были мокрыми, тем не менее он даже не запыхался. Ход позволял уже немолодому и грузному безопаснику двигаться втрое быстрее меня, почти не уставая.
Нормально! огрызнулся я, ощупывая ребра. Больно, блин
До свадьбы заживет. Вставай.
Будто у меня был выбор. Я кое-как выковырял избитую тушку из грязи и поднялся на ноги. В последние дни такие ночные «учения» повторялись нередко но раньше я хотя бы не подозревал, что меня хотят угробить всерьез.
Сатрап, проворчал я. Мучитель.
Поговори мне тут. Андрей Георгиевич погрозил огромным чуть ли не с мою голову кулачищем. Почему не удрал? Опять Ход не получается?
Опять. Я вздохнул и осторожно потянулся. Кажется, ребро сломал.
Ничего, потерпишь. Пойдем к дому.
Я поплелся следом за Андреем Георгиевичем, мысленно костеря деда на все лады. Это он придумал отдать меня на растерзание безопаснику, убив сразу двух зайцев: я не только понемногу осваивал родовой Дар, но и расплачивался за свои многочисленные прегрешения. И вот уже почти две недели моя жизнь напоминала учебку кадетского корпуса: тренировки, тренировки, книги, недолгий крепкий сон и снова тренировки. Кое-что получалось неплохо, тело привыкало к нагрузкам, я становился сильнее, и в каком-то смысле муштра мне даже нравилась
Но уж точно не в те дни, когда заканчивалась членовредительством.
Серп! Я с трудом удержался от соблазна залепить Андрею Георгиевичу в затылок чем-то вроде Булавы. Так ведь убить можно.
Это если попасть. И Кольчугу не пробьет, я слабенький кидал.
Да не было у меня Кольчуги, признался я. Не сплетается, зараза.
А-а-а Ну, так и не попал же. Андрей Георгиевич пожал плечами. В следующий раз сплетется.
Ага. Вот так возьмет и сплетется. Само, в подходящий момент. От злости я чуть сильнее ударил босой ногой в землю и боль тут же напомнила о себе, прокатившись от бедра вверх и застряв где-то в грудине справа. Сломал? Или на этот раз повезло и обойдусь синяком размером с голову?
А если нет? Что деду скажете?
Что будет у него теперь два целых внука и две половинки. Андрей Георгиевич чуть замедлил шаг. А если серьезно, хотел бы попасть Серпом попал бы.
Да знаю Я вспомнил, как он на днях срезал одинокий сухостой чуть ли не с половины километра. Кадетов с юнкерами так же гоняют?
Так же, да не так же. Когда я в Александровском учился вот тогда гоняли А теперь смехота одна.
И Мишу в Павловском, значит, тоже берегут, усмехнулся я. А вы меня Серпом
Нету у меня времени тебя жалеть, Сашка. Андрей Георгиевич вдруг развернулся и схватил меня за плечи. Понимаешь, дурья твоя башка? Не-ту!
Да почему?!
Потому, что у нормальных у обычных людей Дар растет по чайной ложке, с детства. Если дворянин выбирает военную службу после кадетского корпуса идет в училище. И там он из унтера становится подпоручиком. За три или четыре года. Андрей Георгиевич тяжело вздохнул. Вполне достаточно, чтобы вылепить из пацана офицера А ты три недели назад был бездарем, а теперь выдаешь Булаву на уровне пехотного штабс-капитана!
Прямо так? смутился я.
Прямо так. Только ты не вздумай возгордиться. Это не радость, а полный Андрей Георгиевич на мгновение смолк, подбирая подходящее слово. Плохо это, в общем. Опасно! Поэтому и дисциплина нужна железная, и контроль. Думаешь, мне нравится с тобой ночью по дождю скакать?