Ну вот, вздохнула девчонка. Вторая камера за месяц. Не везет так не везет.
Прошу простить меня, сударыня. Я протянул руку. Моя семья возместит вам ущерб за нашу с князем выходку.
Да какая я сударыня ваше сиятельство. Девчонка улыбнулась, крепко обхватила мою ладонь и рывком поднялась с пола. Вроде не благородных кровей. Где вы научились так драться?
Самому интересно пробормотал я.
Уж точно не в лицее. И вряд ли дома Миша предпочитал отрабатывать на мне приемы, а не делиться ими.
Так стойте ровно. Девчонка вытащила откуда-то платок и осторожно промокнула мне над верхней губой. Больно?
Нет. Я пожал плечами. Ерунда.
Я не собирался строить из себя героя. Просто не почувствовал боли. Но теперь она понемногу начинала о себе заявлять. Воронцов тоже постарался и расквасил мне нос. После разборок и драки прикосновения моей новой знакомой казались почти приятными. Впрочем, хорошее всегда заканчивается куда быстрее, чем плохое. Девчонка убрала платок, отступила на шаг, склонила голову набок, оценивая свою работу, и, похоже, осталась довольна.
Идите и умойтесь. Или Бельская вас с потрохами съест!
Я так толком и не понял, что нужно делать с ее протянутой рукой, так что от манерного поцелуя отказался и все же позволил себе удержать девичьи пальцы чуть дольше, чем того требовали приличия.
И все равно прощание вышло каким-то скомканным. Только когда попавшая под раздачу фотолюбительница скрылась за дверью, я сообразил, что не узнал ни адреса, по которому следует отправить компенсацию за разбитую камеру ни даже имени.
Такие вот дела. Оставалось только развернуться и топать обратно в палату. И надеяться, что Ольга Михайловна не поджидает где-нибудь на лестнице с целью добраться до моих потрохов.
Повезло я снова никого не встретил. «Дворянское» крыло больницы будто вымерло, и даже снаружи наконец наступили ночь и темнота, в которой сквозь деревья просвечивали огни Литейного. Могучая бричка Воронцова исчезла: его сиятельство поспешил домой зализывать полученные в бою раны.
И только черная «Волга» никуда не делась все так же стояла под окнами. Прямо напротив входа.
Глава 5
Знаешь, почему мы носим эти знаки на одежде?
Черные черепа? Они они страшные.
Может быть. Это особый знак. Его использовали
Давно? Еще до войны?
Я открыл глаза. И тут же заслонился рукой от солнца лучи пробивались между шторами и лупили прямо в лицо, разгоняя остатки сна Очень странного сна.
Вставайте, князь, вас ждут великие дела.
Костя заерзал на стуле, потянулся и откинул со лба волосы. Длинные и чуть вьющиеся. Темные однако не черные, как у отца и нас с Мишей, а отдающие рыжинкой. Дед все время ворчал, что старший брат испортил всю горчаковскую породу: уродился рослым, но худосочным да еще и с голубыми глазами.
Как у мамы.
Давно тут сидишь? спросил я.
Минут десять, пожал плечами Костя. Не хотел будить.
А как же дела? Тебя в Зимнем не ждут?
Да ну их Костя махнул рукой. Денек обойдутся и без меня. Может же наследник княжеского рода, в конце концов, лично забрать из больницы родного брата?
Забрать? удивился я. Прям уже вот так?
Прямо так. Княгиня Бельская убеждена, что ты здоров даже слишком. Костя подхватил со стула брюки и бросил на кровать. Так что надевай штаны и айда выписываться.
Здоров, и даже слишком. Похоже, мои вчерашние подвиги уже известны брату. А может, и не только ему.
Уже рассказали? мрачно вздохнул я, засовывая ноги в штанины. Деду?..
И деду тоже. Костя поморщился, будто вспоминая что-то особенно неприятное. Так что пощады не жди.
Да и ладно! Я сердито рванул рубашку, натягивая рукав. Пусть хоть что делает извиняться не стану. Буду я еще слушать, как этот козел меня и всю семью опускает!
Опускает? зажмурившись, повторил Костя. Слово-то какое Так ты, выходит, за дело?..
Ага. Я поправил ворот. За себя ну и за деда тоже. А ты бы как сделал?
Я бы Костя почесал подбородок и вдруг хитро улыбнулся. Что, прямо вот так? Воронцову по морде, кулаками кровь пустил?
Я не стал отвечать. Но брат ничуть не рассердился скорее наоборот. В его глазах вдруг мелькнула хулиганская искорка. Та самая, которую я почти не видел со смерти родителей. Тогда он превратился из просто Кости в Константина Петровича, князя, члена Государственного совета, фактического главу рода вместо удалившегося на покой деда Превратился так быстро, что сам не успел заметить.