Да я и не отказываюсь, просто слишком необычно и странно.
А у самой внутри холодок сомнения, а вдруг они на старость лет в детство впали или того хуже, умом тронулись, что я с ними делать буду, когда они поймут, что ошиблись и никто их никуда не звал.
Да не сомневайся ты. Макей, скажи, что всё хорошо будет.
Всё хорошо будет, скрипучим голосом подтвердил тот.
Чтобы отвлечься от набегающих мыслей, спросила, что она помнит из детства, может сказки какие, былины
Устя посмотрела на меня грустными васильковыми глазами.
Когда малая была, стариков уже не было, дак и учили в школе другому, робить рано начали. Тятеньки и маменьки почти не видели: в четыре утра уже в поле, а домой затемно и так без выходных за одни трудодни
Хорош, Устя, хныкать, дай газету, что в киоске купил.
Устя порылась в рюкзаке на полу, достала газету, футляр с очками, маленькую пачку вафель и подала Макею. Перехватив мой взгляд на пачку вафель, улыбнулась, по-детски.
Он газеты без сладкого не читает, говорит, новости слишком горькие, сказала она и повернувшись ко мне протянула такую же маленькую пачечку вафель, Лимонные, самые любимые.
И мои тоже, а где вы их купили, лет двадцать таких уже не видела?
Дак, у нас в магазин их возят, аж с Ленинграда
Вкусно, ответила, ощутив знакомый вкус детства.
Разговор как-то сам собой умолк и оставшуюся дорогу ехала разглядывала бархатистые от первой яркой травки луга, косогоры, рощи, покрытые легкой зеленоватой дымкой, от только вылупившихся листочков, ещё угрюмые еловые и сосновые леса. И кажется задремала под укачивание автобуса. Четыре с половиной часа пролетели незаметно, и вот мы уже топаем по улице Гудовских к реке. Каких-то триста метров и вот она Кама, раскинулась тронутая половодьем, метров сто до другого берега, не меньше. Небольшие деревянные мостки протянулись вдоль пустого берега. Обернулась к Макею, шедшему сзади.
Ну и как дальше двинемся?
Не торопись, подмога в пути.
Вы с кем-то договаривались?
Зачем, коли есть река будут и рыбаки, и лодки.
Логично, но сколько ждать?
Устя, стоявшая рядом, погладила мой рукав.
Не серчай, оно к лучшему смотри как день разыгрался, прямо парит, любо-дорого.
Глава 3
Вдалеке послышался шум моторной лодки, вздохнула с облегчением, что может успею обратно домой без ночевки здесь. Небольшой катерок ловко причалил к берегу. Мужик, сидевший в нём, закинул петлю из промасленной кручёной верёвки на торчавший рядом из настила штырь, упёрся ногой, в длинном рыбацком сапоге, в борт судёнышка, поздоровался, приподняв и опустив на лоб, видавшую виды линялую кепку.
Куды?
На Кудыкину гору.
А Кудымкар
Тут, давеча, одного туда увозил, взглянул он на Макея, сродственник поди?
Хто его знает, свидимся узнаем.
Сядайте тоды, какого меряка стоим, путь то не близкий.
Доски причала предательски скрипели и скользили под ногами, когда переходила в покачивающийся на волне катер, а Макею и Усте хоть бы что легонечко попрыгали в судёнышко и уселись со своими рюкзаками на передней скамейке, как воробьи. Только присела на скамейке у кормы, мотор взревел и катер так рванул с места, что я мертвой хваткой уцепилась в борт, чтоб не вылететь. Поднимая волну, катер заложил влево и рванул посередине реки.
Удивительно, насколько глухие тут места, сколько уже едем, а по берегам ни деревенек, ни посёлков. Спросила нашего рулящего.
А что тут всегда было так глухо?
Што глухо?
Ну здесь всегда мало населения жило?
А, это? Скоко помню, так на реке только рыбаки и были, да ещё лес сплавляли но это было давно, когда мальком был.
Через час река дала крюк.
Петля значит, часы и то врут, постучал он пальцем по циферблату командирских часов на руке, Минут на пять отставать начинают.
Посмотрела на старичков, сидящих впереди: маленькие, нахохлившиеся от летящих брызг, смотрящие вперёд, где их ждёт то, о чём они мечтали. Надеюсь, всё будет так как они думают, вот и наш перевозчик говорит, что одного туда уже увозил, но не сказал, что привозил. Может и есть этот Кудымкар, Кудыкина гора?
Вдруг показалось, что движение лодки замедлилось, словно в кино на тихой промотке. На правом берегу, прямо по курсу увидела стоящего огромного деревянного идола с раскинутыми руками, на которых болтались рукава рубашки. Присмотревшись, поняла, это болтаются длинные, цветные ленты, повязанные на жердину, проходящую сквозь столб, с изображением какого-то языческого бога.