Я имею двоих детей, но их нет рядом со мной. Я для них чужой человек, мифический персонаж, от которого не осталось и следа в их детской памяти. Рахель уехала в Штаты, наевшись сполна метаморфоз неугомонного Эрика. Мне не удалось помириться с ней. Я думал, что деньги возместят всё то, чего недостаёт естественной гармонии отношений и любви. Я так и не смог её полюбить и часто изменял, а она постоянно злилась и начала мстить. Назло мне Рахель стала спать с журналистом Ваханским!
В самом начале восхождения по лестнице успеха, меня не оставляла в покое одна мысль мысль о том, что происходит, когда взбираться дальше некуда?! Я не слишком начитан, однако в молодости был склонен к путешествиям внутреннего характера, блуждая по лабиринтам сознания, натыкался на нечаянные открытия, которые нередко совпадали со словами мудрецов. Это сильно воодушевляло, и я проникался особенным чувством избранности. Отсюда, как мне кажется, и проросли первые зачатки ложной идеи «самонадеянного совершенства». Однако, когда внешняя жизнь стала бурно развиваться и я оказался во власти обстоятельств хаоса, стало вовсе не до взысканий истин.
Мною завладело неопределённое беспокойство. Я уже и не говорю о том, что заснуть обычным сном не удавалось вовсе, да и припомнить не смогу, когда я доползал трезвым до постели; если со мной в этот вечер не оказывалось женщины рядом, которая смогла бы раздеть и уложить, то я так и валился с ног в одежде.
Конечно же, нельзя обойти стороной кошмары параноидальных припадков. Бедная та, что очутилась со мной в ту ночь в постели, утро ей предстояло не самым сладким, да, я мог пригрозить и даже ударить. Мне мерещились воры, хотя я просто мог забыть, где сам оставил приличную сумму «на чай». После бурной любовной сессии, как правило, меня прощали.
Адреналин стал моим верным спутником, и когда он вырабатывался в недостаточном количестве, я просто не мог работать. Однажды ко мне в ателье зашёл известный критик современной живописи, и мы предались мужскому разговору. Перемалывая детали постельных сцен, я прокручивал, как киноплёнку перед глазами, отдельные моменты из своего опыта, и перед моим взором предстало зловещее существо, которое совокуплялось вместо меня с Рахель и другими. Мне стало сильно не по себе, точнее, страх оттого, что ты себе больше не хозяин, пронзил нестерпимой болью, мои конечности заледенели, и сухой ком застрял в груди. Помню те первые слова, которые пришли в тот момент на ум, это были: «Боже, спаси и сохрани!».
Однако одобрительный громкий смех собеседника вывел меня из транса, и я рассмеялся ему в ответ и через минуту подумал про себя: «Да что это я, в самом деле, так устроен этот мир и нужно брать всё, что в нём есть, пока ты достаточно для этого молод и тело твоё не превратилось в мешок из раздробленных костей».
Удивительно то, насколько ярким был этот образ, образ сущего чудовища, про которое просто не хочу вспоминать, и чётко знаю, что забыть его не смогу вовек. После пришла Рахель с бутылкой шампанского и немедленно прильнула ко мне проверить температуру лба губами и хотела заняться любовью. Я не захотел её, просто не смог.
Пока мы допивали игристое вино, Рахель странно посматривала на меня, словно не узнавая:
Ты выглядишь совсем неважно, сказала она.
Мне нужна муза, а ты просто обычная, скучная баба!
В конце концов я не выдержал и сказал ей, чтоб убиралась с глаз долой. Стандартный набор женских хитростей Рахель больше не работал. Меня всё раздражало в ней. Я всегда был очень чувствителен к звуковым тембрам. Высокие и визгливые нотки её манерно-капризного голоса вызывали теперь особую неприязнь. Как и почему я вступил с ней в отношения?! Точно бес попутал! Это была большая ошибка. Я больше не мог на неё смотреть.
Тем вечером я долго лежал в ванне и разглядывал себя в подвесное зеркало на потолке и не мог налюбоваться собой. Это и было начало падения Эрика, хотя ему ещё чудилось, что есть куда подниматься.
Глава 2. Встреча в вагоне
Утром следующего дня я чувствовал себя превосходно. Тело было настолько гибким и мягким, что хотелось вытягивать по-иному шею. Неимоверный аппетит и привкус неугасаемой эйфории подстёгивал к приключениям. День я начал с того, что позвонил своему агенту, чтобы сделать заявление о том, что с настоящего момента работы удваиваются в цене. Шокированный агент не знал как к этому отнестись, но вынужден был согласиться, так как открытие выставки было назначено на ближайшее время. Во время просмотра утренних новостей за чашкой кофе у меня промелькнула мысль о том, что следует сделать выступление на центральном телеканале, ток-шоу, и заполнить массовые средства информацией о себе. О себе! Ну конечно, хотелось, чтобы весь мир хором воспел славу «Новому Эрику»!