Предмет качества, результат качественного процесса, воплощается в философском камне алхимиков. Конечно, понятно, что в нашей текущей жизни мы воплощаем эту идею качества для нас настолько, насколько можем. Но здесь речь идет о квинтэссенции качества.
Вслушаемся. Каждый элемент, а также предметы, имеют в основе своей активный субъект, который позволяет им быть именно в этом качестве. Это есть наивысшее обоснование данного бытия, наличия. Квинтэссенция активности. И, как сказал Альберт Великий, касательно камня философов, который также является метафорой, или субстанцией, активности: «Еслиэтавещьсуществует, яхочузнать, какимобразомонасуществует, еслинет, яхочузнать, какимобразомонане существует».
Альберт фон Больштедт // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). СПб., 18901907.
В общем-то древний миф
В центре лабиринта огонь. Изменение, трансформация, выход на следующий уровень жизни. Момент трансформации к проявлению или ничтожению. Ответ на вызов, который есть у человека заявка на эту битву. Эта битва может быть небольшой в каждом конкретном случае, но она всегда определяющая. Всегда есть конкретный результат, и в итоге мы встречаемся сами с собой. Изменившимися. Но мы выбираем, с чем имеем дело, в большей или меньшей степени. Что мы полагаем своей битвой? В этом качестве мы встречаем сами себя. Ответ на этот вопрос бесконечная дорога самосовершенствования в условиях вызовов Лабиринта (в котором еще есть и Минотавр).
Закоулки, опасности, колодцы (провалы). Застрять на стенке колодца выбрать не ту битву. Если мы выбираем неправильный (неадекватный) вызов, то встаем на путь потери себя. Не везде мы нужны, но, проигрывая битву с собой, никаких других битв мы больше не выиграем.
Нить Ариадны женская, все-таки, помощь герою. Феномен гармонии, красоты, наполненности того, что происходит. Повышение качества, результативности, плодотворности. Любовь высшая сила.
Введение второе
После того как организмы нашей линии перестали быть регулируемы инстинктом, мы стали сознательны, соответственно оказались способны к гораздо большему набору эффективных поведенческих стратегий. Структура управления поведением оказалась более разрешающей, гибкой и способной порождать собственные феномены. Что существенно разнообразило поле вызовов, с которыми живое и сознательное существо встречается в собственной жизни.
Однако, базовые требования к «успешности» жизни живого сохраняются. Одно из них требование свободы. Свобода есть непосредственное выражение процесса индивидуального выживания. Живое «располагает собой в целях» собственного выживания. Процесс же установки сознания это история запретов и прерываний, более того, прямого разделения на «сам» и «себя», представленного в начале «инсталляции» значимыми другими. Матерью, Отцом, окружением. Происходит разрушение не рассуждающей инстинктивной целостности в самом ее центре. Это делает возможным сознание, но существенно усложняет ориентацию и реализацию «своего» импульса к поведению. Здесь мы говорим об очень важной переменной в личности человека, о личностной целостности, которая, как мы понимаем, является «правопреемником» инстинктивной субъектности организма. Возможность совпасть с самим собой как источником инициативы и «получателем» результата, с чем мы и соотносим феномен свободы. Относительно этой позиции и выстраивается активность поведения субъекта.
Несмотря на сложности человеческого способа жизни, целостность и свобода все-таки достижимы, хотя их реализация более сложна по сравнению с инстинктивными способами жизни. В качестве примера можно привести свободу пианиста после овладения инструментом. Это послепроизвольный навык, выработанный годами тренировок. Теперь можно заботиться скорее о музыке, чем о том, как поставить руку. Также можно заметить, что, после того как Вы овладели каким-то навыком, задача «перемещается дальше». Что вы при помощи этого навыка будете делать? Здесь новые ограничения, и новая необходимость свободы. Это новый вызов нашему личному способу управлять своим поведением. Но мы свободны ответить этому вызову своим решением. И это возможно.