Света нет. Для тебя он погас, Герой. она сидела на диване, голая.
Он в ужасе попятился.
Ну ну! Я предвкушаю поцелуй, и вижу ты мне очень рад! Недавно мы делили постель, и ведь ты на мне не был ягнёнком, верно? она раздвинула бедра, Когда то ты покрывал эти ноги поцелуями с низу, до самого «ни- ха- чу-у! протянула рыжая, и подняла одну ногу на диван. Погладила её от бедра к колену.
А дальше А дальше виднелось волосатое копыто!
Но тогда у тебя были ноги, а не начал заикаясь он.
А не копыта? усмехнулась она. Да ты на себя то посмотри! Тоже мне святоша!
Он глянул на свои ноги.
Нет- нет!Этого не может быть! бормотал он.
Чего не может быть того уже не будет! отрезала она. Потом тряхнула рыжей шевелюрой, от чего он невольно вздрогнул, уж так хороша, на живую похожа!
А потом её лицо исказила жуткая гримаса, и он понял, что наверно, этот визит окончательный
А Бывшая уже меняла голос: в нём появились визгливые нотки, из адского хора: Ты думал, став последним алкашом, и таскаясь с замужними тётками, сделал очередной подвиг? А? Герой?послышалось бьющееся стекло.
Витёк прикрыл глаза, чтобы не страшно умирать было.
Вот только обида глупо как то!
С Бывшей, да ещё мёртвой
Она притопнула копытом: А тебя ведь предупреждали!
Где?Кто? пытался хоть что то понять Витёк.
Да на, смотри! и рыжая бестия щёлкнула чем то.
И перед ним прокатилась кинолента прожитой Витьком судьбы. Как бездарно он потерял время, данное для дел.
Не то было ужасно.
Он увидел то, чего никак не ожидал:
И увидел Герой себя впереди роты, с Золотыми крыльями Победы.
Как она, Победа, била его руками врага.
Как уста Героя Поэта вели на вершину Подвига бойцов, и там они, окрыляясь, возвращались к нашим войскам.
И шли впереди смертных, побеждая саму смерть!
И Герой плакал от стыда прозрения, что считал своих ребят погибшими.
Как он ошибался
Они стали живее живых. И теперь с укором смотрели через свои нимбы Святых на падшего Героя.
Через пелену запоздавших слёз, он видит себя в окружении батареи пустых бутылок, как на столе, так и под столом