В советской психологии к настоящему времени социально-историческая природа человеческой психики наиболее систематически и детально изучена именно в работах Л. С. Выготского и С. Л. Рубинштейна. Оба этих исследователя принадлежат к числу ведущих и самых известных советских психологов. Оба они создали свои школы и направления в психологической науке. Анализ и сопоставление друг с другом разработанных ими концепций психического очень актуальны. Не только для психологии, но и для философии, логики и социологии. В нашей книге мы и попытаемся осуществить такой философско-психологический анализ. Как теория Л. С. Выготского, так и теория С. Л. Рубинштейна наиболее тщательно, разработаны, прежде всего, на богатом экспериментальном материале психологии мышления. Преимущественно в этом аспекте мы и будем рассматривать обе концепции. Сначала обратимся к первой из них (см. § § 13), потом сопоставим ее со второй теорией и наметим в результате некоторые позитивные выводы, а наш взгляд, особенно существенные для дальнейшего раскрытия социальности человеческой психики (см. § § 45).
§ 1. Некоторые основные принципы «культурно-исторической» теории
Развитая Л. С. Выготским и его учениками теория называется культурно-исторической теорией «высших» психических функций (Выготский,1956). Она стремится раскрыть специфику психического развития человека, в частности, развития его мышления. За последнее время она привлекает к себе всё большее внимание психологов, философов, социологов и т. д. (Тихомиров, 1961; Леонтьев, 1964; Лурия, 1964).
Диапазон научных интересов Л. С. Выготского исключительно широк: от психологии животных до психологии искусства. И в разработку каждой интересующей его психологической проблемы, он стремился внести что-то новое, что-то свое, опираясь на все современные ему научные достижения. «Внесение в советскую психологическую науку исторического подхода к развитию психических процессов человека, борьба за создание конкретно-психологической теории сознания и в связи с этим углубленное экспериментальное изучение развития понятий у детей, разработка сложного вопроса о соотношении обучения и умственного развития ребенка таков был вклад» Л. С. Выготского в советскую психологию (Леонтьев, Лурия, Выготский, 1956, с. 4).
Исследование мышления, как и всех других психических функций (речи, внимания, памяти и т. д.), осуществлялось Л. С. Выготским с точки зрения развиваемой им «культурно-исторической» теории, стремящейся учесть специфику человеческой психики. Чтобы понять, как он ставил и решал проблемы мышления. Необходимо, значит, хотя бы вкратце рассмотреть те из аспектов этой теории, которые больше других определили всю его работу в области психологии познавательных процессов.
В своей «культурно-исторической» теории Л. С. Выготский стремится раскрыть социальную природу «высших» (т. е. специфически человеческих) психических, точнее, психологических функций. Л. С. Выготский своеобразно, но принципиально различал психические и психологические процессы, однако в данном случае этим можно пренебречь. Он пытается, прежде всего, выяснить соотношение социального (культурного, «высшего») и биологического (натурального, «низшего», элементарного, примитивного) в психическом развитии человека главным образом на материале детской и частично «исторической» психологии, т. е. в генетическом аспекте (Выготский, 1930).
Эта проблема сама по себе не была новой уже в то время. Она, как известно, стала центральной, например, для психологической концепции французской социологической школы и для примыкавших к ней психологов (Ж. Пиаже и др.), а также для П. Жанэ. Например, основная идея П. Жанэ заключалась в том, что специфически человеческие психические функции возникли в результате перенесения индивидом на самого себя тех форм социального поведения, которые первоначально выработались в его отношениях к другим людям (так, размышление есть спор, внутренняя дискуссия с самим собой).
Однако разработка и этих вопросов сплошь и рядом заходила в тупик либо натурализма (К. Бюлер и др.), либо спиритуализма (например, Э. Шпрангер), что вызывало резкую критику, в частности, и со стороны Л. С. Выготского. У исследователей детского мышления (В. Штерн, К. Бюлер, Ж. Пиаже и др.) идеализм в трактовке природы мышления соединялся с биологизмом в понимании движущих сил его развития.
В советской психологии с первых же лет ее зарождения в начале 20-х годов историческая, социальная обусловленность человеческой психики почти всеми в общей форме признавалась бесспорной (К. Н. Корнилов, П. П. Блонский. М. Я. Басов и др.). Например, П. П. Блонский полагал, что поведение может быть понято только как история поведения. Однако реализация этого общего положения обычно лишь в разрозненных, несистематических исследованиях (особенно в области детской психологии) постоянно наталкивалась на огромные трудности и была связана с большими ошибками. Вот, например, как сам Л. С. Выготский оценивает результаты работ М. Я. Басова: «Басов выдвинул понимание человека как активного деятеля в окружающей среде, противопоставляя его поведение пассивным формам приспособления, свойственным животным Однако и этот автор, наиболее близко подошедший к проблеме специфического в человеческом поведении, не приходит в своих исследованиях к сколько-нибудь отчетливым разграничениям активной и пассивной формы приспособления» (Выготский, 1960, с. 165).