Притом, что когда придет время, то ты займешь моё место. А потом твой сын займет твоё место. Это наш долг хранить мир и оберегать людей от вечного зла.
Как вечного?
А вот так. Зло, что там покоится, бессмертно. Его нельзя уничтожить, его можно только слегка обуздать и, хоть самую малость, но контролировать!
От вновь полученной порции знаний Химель замолчал и задумался.
Его не прельщала перспектива до самой смерти лазить по горам и рисковать своей жизнью ради других. И не просто ради других, а ради вообще чужих и незнакомых ему людей. Ведь ктокто, а он точно знает, что, если и есть зло на этом свете, то оно не спрятано в горах, а вполне себе спокойно живёт в долине. И это зло не что иное, как сами люди.
А местный мясник сама сущность зла, которая нашла в нем своё воплощение.
Вечно злой и всегда чем-то недовольный человек, которого, хлебом не корми, а дай облить грязью своих соседей или просто прохожих. То на рынке свиней ему плохих продали, то специи для засолки разбавили корой, то морская соль не из моря, а из лужи за сараем. Этот мясник, точно, зло и причем самое злейшее зло в мире.
Химель припомнил, как однажды мясник ему влепил затрещину ни за что. Просто так, чтобы повеселить своих дружков. И, если бы не его дочь Адель, неизвестно, чем бы всё в тот день закончилось.
Но как только юноша вспомнил дочь мясника, его лицо расплылось в улыбке.
Эх, Адель, Адель! До сих пор не понимаю, как у такого ужасного и жуткого человека могла родиться такая прекрасная дочь.
Да что ты говоришь? Я опять ничего не слышу! Тук посмотрел на сияющее лицо сына и махнул рукой. Ох, чует мое сердце, ничего путного из этого парня не выйдет
***Отец, а зачем тогда защитный круг, если нас и так охраняют волки? Химель раскладывал хворост для очередного костра, поглядывая украдкой на еле стоявшего на ногах и постоянно спотыкающегося Тука.
Старик явно переусердствовал днём со своим питьём, он так часто прикладывался к фляжке с медовухой, что к вечеру его штормило, словно рыбацкую лодку, которую случайно занесло в море и бросило в самое горнило жуткого шторма.
Да это не от волков, дурья твоя голова! Есть сила и пострашнее серых! Тук закончил чертить круг и, как в прошлый раз, бросил палку в только что разгоревшийся костер. Великаны, к примеру!
Палка вспыхнула, и свет от пламени вновь на мгновение осветил все вокруг.
Великаны? А кого еще нам нужно бояться, кроме великанов? Что-то я совсем запутался? Химель достал остатки провианта и почесал затылок. Если завтра к вечеру мы не будем на месте, то нужно, может, рыбы попробовать наловить? Практически ничего не осталось из еды.
Ты ешь, а я не голоден, Тук потряс фляжку. Я, пожалуй, прилягу, умаялся за день. А насчет рыбы ты прав. Можно попробовать, хоть в пещере будет разнообразие, а то похлебка из ведьминого котелка не самое изысканное блюдо.
Отец, я до сих пор не пойму, как он её готовит? Вот он пустой, а потом раз и утром горячая похлебка! Жаль, что мы его забыли в пещере в прошлом году, он бы нам сейчас здорово пригодился! юноша откусил от уже засохшей лепешки небольшой кусочек и запил водой. Есть это уже нельзя, так и без зубов остаться можно!
Парень посмотрел на храпящего отца и подошёл к краю очерченной линии.
Эй, вы тут?
Но ответа не последовало. Химель бросил за границу круга кусок лепешки. Но на землю тот не упал кто-то невидимый поймал лепешку на лету. Парень услышал, как в темноте клацнула пасть, и раздался чудовищный хруст.
Усохла, так усохла. Даже волк еле ее разгрыз, скорее бы уже прийти на место. Там хоть котелок нас покормит!
Не успел Химель это договорить, как из темноты в него что-то прилетело и буквально сбило с ног.
Юноша лежал на спине с поднятыми руками, которые он инстинктивно вытянул вперед, чтобы защититься.
Вот тебе раз! Да это Да это же баранья нога!
Парень покрутил пойманный подарок и поклонился невидимому дарителю.
И углей еще достаточно, чтобы мясо запечь!
Не мешкая больше ни минуты, Химель положил баранью ногу на угли и начал дожидаться, когда она приготовится, а старый Тук хоть и спал, но от вкусного запаха, исходящего от костра, так засопел своим носом, что, казалось, засосет им весь воздух в округе.
Через час мясо уже было готово. Довольный юноша, отрезав кусочек, впился в него зубами и начал громко чавкать, вытирая рукавом подбородок и улыбаясь в темноту невидимому дарителю.