Фред Барлоу, напомнил ему Антон, тем самым вступая в показавшуюся интересной беседу.
О! Кажется именно так! Спасибо, Антон Сергеевич. А кстати Вы же тоже у нас физик. Вы ведь знакомы со случаем в Коттингли? обратился уже к нему слегка успокоившийся профессор. Что вы можете сказать по этому поводу с точки зрения, так сказать, естественной науки?
Да, знаком, усаживаясь на своё место за столом с недопитым бокалом вина, сказал Антон. Более того, скажу вам, что совсем недавно я вернулся из Англии и мне посчастливилось встретиться с сэром Артуром.
Вот как?!
За столом все будто бы оживились и взглядами устремились на Антона.
И о чём вы с ним говорили? спросил другой писатель, Гаврила Куцый (все знали его только по псевдониму), недавно издавший книжку в стиле набиравшего популярность акмеизма и якобы впечатлившую самого Осипа Мандельштама!..
Да в основном о его новой книге. Вы же знаете, он потерял на войне брата и сына Это, как мне показалось, довольно сильно повлияло на его взгляды и направило его ум совсем в другом, нежели упомянутая здесь дедукция, направлении.
Вы имеете в виду «Новое откровение»?
Да. Со мной он, сами понимаете, не откровенничал. С чего бы ему это Поговорили минут десять или пятнадцать, да на том и разошлись. Но вскользь упомянул он и девочек из Коттингли. Я сам его об этом спросил. И из ответа его, довольно, однако, скупого, я вывел, что он убеждён в подлинности фей искренне. Повторюсь, что именно в подлинности самих фей, но не фотографий. С фотографиями всё сложнее. Мне так, по крайней мере, показалась.
Ну а сами-то вы что думаете о феях? Всё же были они или нет?
Были, уверенно произнёс Антон, предполагая, что сейчас и на себе почувствует гнев профессора.
По комнате разнёсся хор удивлённых возгласов вперемешку с негромким свистом.
И вы, будучи человеком учёным, не сомневаетесь в существовании этакого фантастического народца?!
Ну, спокойно продолжал Антон, если подходить со всею строгостью классификаций, то это никакой не народец и даже не материя в нашем теперешнем понимании Но вы же знаете, сколько сейчас нового открывается в науке. Начиная с рентгеновских лучей и с радиации, невидимых человеческому глазу, но тем не менее существующих. А «народец» этот, как вы изволили выразиться, есть ни что иное, как некая разумная энергия, существующая в полноте своей в каком-то ином мире, а у нас пребывающая лишь в образе вот этого «лучистого» состояния.
И как же Элси и Френсис смогли её увидеть, если она невидимая, и, более того, даже умудрились запечатлеть на фотопластинах?
Вы, профессор, пытаетесь апеллировать ко мне как к учёному
Разумеется. А как иначе?
Но позвольте заметить, что человеческое в человеке развивалось много тысяч лет ещё до того, как возникла наука. Прежде чем Аристотель заложил основы формальной логики, должна была сложиться греческая культура, способная это в себя вместить. Так я потому и отвечу вам, как человек, а не как учёный. Как у учёного, у меня пока нет достаточной фактической базы и необходимых инструментов, чтобы доказать существование незримых глазу миров. Но как у человека, у меня имеется некоторое количество внутренних оснований, чтобы в это поверить. Личный, если хотите, духовный опыт, не доверять которому у меня причин нет.
То есть, Антон Сергеевич, вступил в разговор художник Трецкий, до этого всё больше молчавший, вы хотите нам сказать, что сами неким внутренним зрением видели либо фей, либо что-то подобное в этом роде?
Я называю это душами рек. В моём случае это была душа ручья, по габаритам своим схожим с тем ручьём в Коттингли, где девочки впервые увидели фей. Это, знаете ли, чувство такого неописуемого восторга, которое простым языком описать сложно. Словно целую жизнь мою до этого стоял на улице зной, и неожиданно посреди этого зноя я вдруг окунулся в прохладу ласкового ручья, о которой не имел ни малейшего представления. Когда сила восторга делается размереннее и тише, то начинают то тут то там мелькать некие огоньки и звенят будто бы колокольчики. Тихо так, словно далеко-далеко, за десяток вёрст. А потом Конечно, это может показаться плодом возбуждённой фантазии, я не спорю, но я начинаю видеть лица, это милые лица молодых девушек, улыбающиеся и смотрящие так ласково, с такой любовью Потом различимы становятся и их фигуры И знаете что самое удивительное? Я бы не мог ничего сказать о том, велики ли по размерам эти фигуры или малы Как будто исчезает пространство, нет перспективы, нет никаких сторонних предметов и потому определить величины̀ мозг не в силах.