На три! поправил меня, чуть при этом не поперхнувшись, объект моих восхвалений.
На три года, торжественно продолжил я, во имя того, чтобы приобрести контракт вашего покорного повествователя и как следует заняться познанием науки чая, коя, безо всяких сомнений, выведет его из нищеты вкуса и мрака стадионных подтрибун к сиянию прекрасного, отличной карьере и успеху в женском обществе.
Малыш, попытался проникнуть умом в ситуацию Вайерр, ты что, действительно потратил все свои деньги и влез в долги, чтобы купить профессионального чайного дракончика?
Уу, ответил тот, даже не подняв головы от тарелки.
Тут, к слову, очень серьезная ситуация. И ее надо обдумать на все три головы, подытожил я, вводя хозяина мясного дома во вторую часть своего рассказа. Дело в том, что речь во всей этой несколько необычной истории идет о внимании некой особы
Вот как, малыш? И кто она? полюбопытствовал Вайерр, как только мой новый хозяин проглотил последний кусок с тарелки.
Ну, начал повествовать юноша, она со стадиона.
Пилот, наверное? сразу пустился в расспросы толстяк. Гонки?
Да, своего рода
Ясно, переключил я снова внимание на себя, она имеет исключительный вкус на чай.
Вообще-то, я купил вас не для того, чтобы насыщать чай, разговорился отогревшийся и разомлевший от душевного тепла и еды парень и пустился в объяснения, от которых у меня перед глазами расцвели и заплясали нервные мурашки: Речь идет о специфическом насыщении пустой маслянистой ликры
Дальше я не услышал, так как, кажется, потерял сознание.
Глава третья: про чай
Никакого чувства новизны я по пути до нашего с пареньком жилья не ощущал. Но не потому, что я часто бывал в этой части города, и не потому, что я не волновался, а по одной той причине, что я вообще перестал что-либо чувствовать с тех пор, как мне дали понять, что в ближайшее время (а когда найдется для меня новое назначение, никто точно не знал, и это могло оказаться вопросом нескольких месяцев) мне не удастся погрузиться в чай.
Да ладно бы речь шла только о самом погружении. Ведь что собой представляет, по сути, сам чайный напиток? Да сущую мелочь! Ничто! Чайный напиток это просто заваренный с должной степенью перфекционизма в деталях экстракт небесной благодати, олицетворения смысла жизни и вкуса к ней. А это в контексте чая как явления лишь малая доля его естества.
Нет, я не так уж и сильно переживал, что мне еще долго не удастся погрузиться на дно бульотки. Дело тут крылось глубже. Чай для чайного дракончика это не жизнь и уж тем более не образ жизни. Чай это бесконечная канва времени, это река-судьба, где мы беспрерывно существуем и вне которой нас нет. Это связь времен и связь поколений, при том не какая-то там жиденькая связь вроде кровного родства или интеллектуального наставничества, о нет
Это сложная философская, имеющая множество и множество взаимоперетекающих смыслов, глубоких культурных кодов, огромных социальных значений и поведенческих паттернов система! Это целый мир под поверхностью вашей кружки, и мир не примитивный это высший мир, утонченный и искренний, полная величия и мудрости вселенная подлинных чувств! Не существуют вне чая чайные дракончики! Никак! Потому что жизнь это чай! Не «как чай», а чай! Сам чай это жизнь! И иначе никак и никогда быть не может!
А этот отказавшийся от зарплаты идиот не умеет пить чай! А значит, он не умеет жить! Все. Точка. Если я его вдруг убью, то меня не посадят, а если посадят, то отправят на каторгу, а если на каторгу, то там мне придется работать, а если работать, то по профессии, а раз по профессии значит, восстановлю верный порядок вещей.
Задержавшись на последней мысли со сладким расслаблением перенесенной агрессии, я успокоенно выдохнул, улыбнулся сам себе и попытался понять, где я.
Оглядевшись, я понял, что паренек несет меня по казавшемуся бесконечным в оба направления коридору, пролегавшему под стадионом. Очень скоро мы свернули в неприметное темное ответвление по другую сторону от выхода к арене, потом свернули еще раз и еще (я уже на этом совершенно запутался) и под конец неисчислимых петляний добрались до маленькой и тесной комнатушки, в точности похожей на ту, что я себе представлял, думая о месте ночлега своего нового приобретателя.