Новое расставание с родным домом и школой, прошло еще тяжелее чем в предыдущем отъезде в Архангельск. Там рядом находилась семья брата, а сейчас еду учиться на свою стипендию и только. Отец сказа, что он не сможет мне помогать, его пенсии хватает в обрез на прожить и содержать домашнее хозяйство. С таким настроением прибыл в техникум в конце августа 1968 года, а через несколько дней наш весь второй курс отправили на заготовку картошки в отдаленный колхоз области. С этого времени началась ежегодная эпопея помощи колхозам и совхозом до моего ухода пенсию. И нет просвета в развитии этих хозяйств до настоящего времени, а на дворе уже двадцать первый век. Что-то не так в организации этих хозяйств, они сильно отстают от развития промышленности даже в малых городах. С приходом дикого капитализма в Россию в девяностые годы прошлого века, эта отрасль народного хозяйства вообще захирела и оказалась варварски расхищена. В нашем поселке угробили не только сельское хозяйство, но и привели к банкротству бумажную фабрику, её остановили в 1993 году. Постепенно демонтировали оборудование, продали на металлолом, здания разобрали по кирпичу и растащили по своим дворам. Тысяча рабочих лишилась работы, оказались уволенными без выходного пособия. Наступили мрачные дни жизни моих Земляков.
Пришло время моей свободной жизни: выход на пенсию в 2012-м году. Засобирался съездить посмотреть свою Малую Родину. Захожу в Интернет, нахожу файл « Заводоуспенская бумажная фабрика». Но что это: вместо корпусов цехов вижу только две заводских трубы, старую граненую дореволюционную и, новую, круглую, постройки 1959 года. Всего остального нет, как и ограждения по периметру всей территории. От увиденного стало плохо, звоню на Урал, главе Управы нашего поселка, спрашиваю:
Скажите, а куда делась наша фабрика? Слышу в ответ возмущенный голос:
А вы, что не знаете, что творилось по всей России в 90-е годы?!
Так ведь таких фабрик по производству конденсаторной бумаги было всего две наша и в Ленинградской области! Отвечаю ей не менее резким и возмущенным голосом.
Вот, вот не пожалели и нашу старушку, довели её до банкротства и, растащили по кусочкам кто во что горазд. Нашим рабочим достались только строительные материалы, а дорогостоящее оборудование демонтировали и увезли в неизвестном направлении приезжие крутые «бизнесмены» с сомнительным прошлым. Так что, все, милый человек, нашей красавицы и кормилицы всей округи больше нет, как хотите, так и понимайте.
От разговора с главой Управы и подробностей разграбления фабрики, не мог найти себе места на многие последующие дни. Для меня казалось дикостью: те кто довел главное градообразующее предприятие поселка знали к чему приведет его остановка и, как это скажется на жизни рабочих поселка, фактически к обнищанию и вымиранию. И все-таки продолжали делать свое черное дело.
В ночное время мне отчетливо снился весь уклад жизни поселка. Вот уходит отец на работу в бухгалтерию фабрики, занимая должность главного бухгалтера. Он всего себя отдавал служению предприятия. Вмести с ним идут рабочие, живущие на нашей улице. Идет поток рабочего класса, а вместе с ним и брат Сергей. Он любил свое дело слесаря КИП и Автоматики, дорожил им, неоднократно получал вознаграждения за свои рационализаторские предложения. Старший брат Герман занимал должность начальника механического цеха. Много рассказывал про трудности руководством цеха нехватку кадров, перебои в снабжении металлом. От трудностей на фабрике перешел работать заведующим гаражом в Химлесхоз. Тогда еще можно было найти себе работу по душе. А сейчас вообще нет никакой работы для трудоспособного населения Заводоуспенки. При социализме мы не могли себе представить жизнь без работы. Но нас насильно загнали жить при диком капитализме и, в одночасье все развалилось ушли с молотка фабрики, заводы, множества малых предприятий, сельское хозяйство оказалось разграбленным со всем машинно-тракторным парком. Те кто грабил мечтали стать фермерами. Только малое число мечтателей стали фермерами, остальные сгинули в очередном круге гибели сельских территорий, поля зарастали от развала всех форм собственности на землю. Эта трагедия упадка сельхозпроизводителей продолжается и по настоящее время. Мне все думалось и думается, кода же и кто даст оценку всему происходящему в жизни некогда великой державы России.