Солнце всходило неторопливо, озаряя небо, нагревая остывший воздух и рассыпая блики на утренних волнах.
Это наш первый рассвет, шепнул Андрей и прижал ее к себе. Его соленые губы прижались к ее губам, и Марина чуть не потеряла сознание от счастья. Этого не может быть. Просто не может быть с ней.
Даже в день свадьбы она все еще не могла поверить, что этот красавец в длиннополом сюртуке ее будущий муж. Казалось, все эти семь месяцев их бурного романа она спала и день за днем видела чудесные сны. Они продолжались днем и ночью. Она смотрела и не могла насмотреться на Андрея. Словно зависала в пространстве, глядя как он гладит свои рубашки, одевает галстук, пьет кофе, говорит по телефону. Для нее больше никто не существовал только он один. Она с трудом переживала разлуку, если она длилась больше восьми рабочих часов. Ей надо было видеть его, ощущать каждую минуту своего существования.
Это мания! Мания! Ты сумасшедшая! смеялась Алинка, глядя, как Марина собирает свои пакеты с продуктами и мчится домой готовить мужу ужин, заскочив к подруге по дороге с работы буквально на одну минутку.
Разве это мания, Алина! Это любовь!
Андрей сразу сказал, что хочет мальчишку. Шутил, что ей придется очень постараться, чтобы получилось. А она умирала каждый раз в его нежных объятиях, мечтая, чтобы беременность наступила как можно позже, и чтобы это счастье никогда не кончалось. Через пять месяцев тест показал две полоски и Андрей тут же сделал ей предложение. С огромным букетом красных роз, шампанским и первым настоящим признанием в любви.
Почему ты никогда не говорил, что любишь меня, Андрюшка? допытывалась она, прижавшись щекой к его груди и сгорая от любопытства.
Потому что такими словами не бросаются, серьезно отвечал он. Ты мать моего ребенка и я тебя люблю.
Он же еще не родился! смеялась Марина, не зная, куда спрятаться от смущения.
Но он уже есть. И это мой сын.
«А вдруг там девочка?», чуть было не спросила Марина, чтобы его подзадорить, но сдержалась. Конечно же, там мальчик, ведь Андрей этого хочет, а значит, этого же хочет и она.
Все девять месяцев беременности Марина летала как на крыльях.
Ничего у тебя не болит, нет? допытывалась Алинка. И голова не кружится? И не тошнит? И поясницу не тянет? Вот бы я так носила!
Когда после очередного УЗИ стало ясно, что будет мальчик, Андрей схватил ее на руки, поставил на диван и, прижавшись щекой к ее животу, произнес:
Ты молодец!
Марина смеялась, совершенно не понимая, при чем здесь она. Ну, при чем! Это ведь они молодцы, они вместе! И их сын, Данька, он тоже молодец, потому что пришел тогда, когда они его ждали. Но Андрей упрямо крутил головой и твердил: «Ты молодец! Ты у меня молодец! Ты лучше всех!»
Из роддома он забирал ее с помпой: три машины, выстрелы шампанского, огромный букет белых лилий и толпа друзей, которые кричали «поздравляем!» даже громче, чем на их свадьбе. «Наверное, это и есть женское счастье», думала Марина в ту первую ночь дома, обнимая Андрея и прислушиваясь, как сопит в кроватке их маленький сын. И впоследствии она ощущала себя абсолютно счастливой, хоть и уставшей от «малышовых» забот.
Единственное, что ее заботило в последующие месяцы нежелание Андрея возиться с Данькой. Конечно, он брал его на руки, играл, фотографировал, но все это занимало от силы полчаса в день.
Вот вырастет, тогда мы с ним поговорим по-мужски, говорил Андрей, сбегая из комнаты, когда Марина меняла Даньке памперс.
А что ты хочешь, Трофимова, просвещала ее Алинка, намеренно называя по новой фамилии, все эти пеленки, какашки для мужиков чистая жуть. Вот на горшок ребенок станет ходить, говорить начнет, тогда у них интерес появляется. А сейчас все это твоя забота, на то ты и мать.
За материнскими заботами и из-за возможности вновь начать понемногу работать Марина упустила момент, когда они с Андреем разминулись в интересах и во времени. Он уходил на работу, когда они с Данькой еще спали, приходил, когда они видели пятые сны. Вместе всей семьей они проводили только выходные, да и то больше отсыпались, отъедались и решали проблемы, на которые не было времени в будни. Дело шло к скандалу, и однажды он разразился. Черт бы побрал мусорное ведро!
Поорали, покричали, успокоились и пришли к выводу, что надо быть ближе друг к другу. Как минимум, нужно стараться. Снова всплеск былой страсти, второй медовый месяц, десять незабываемых зимних дней в подмосковном пансионате, и сумасшедшие планы на будущее. Но словно что-то осталось нерешенным. Как будто чего-то не договорили, и это очень мешало. Месяц, другой, третий, а потом все стало каким-то обычным. Будничным. Повседневным.