Никогда бы не сказала, что сын не твой.
И это ты считаешь порядочным?
Выживаю, как могу. Мне некому обо мне позаботиться.
А Миллера в расчет не берешь?
Нет. Он женат и не собирается разводиться, а я так, интрижка на стороне
Которая до сих пор длится больше года, закончил он вместо Тамары.
Ты уже и об этом знаешь А Дима мне сразу сказал, чтобы я ни на что не рассчитывала, что никогда не уйдет из семьи.
Так ведь я тоже сказал тебе то же самое после той ночи.
Ты холостой. И не осуждай меня за то, что я попыталась женить тебя на себе. Я была бы тебе хорошей женой, честное слово.
И изменяла бы мне так же хорошо с Миллером или кем-то другим, пока я был в командировках.
Не знаю. А Димку я люблю. Может, перед ним бы и не устояла
И родила мне еще одного ребенка, да?
Вряд ли. Я и этого -то особенно не хотела, но думала, а вдруг Миллер дрогнет и разведется?
Но как раз накануне Серёгиного дня рождения он сказал мне, что ребенок моя проблема.
С него, мол, достаточно своих двоих. Как -будто этот не его! Я проплакала всю ночь, хотела сделать аборт, а потом решила ребенка оставить: все-таки он от Димы. Его со мной не будет, так его сын останется. И тогда стала думать, как все устроить так, чтобы он был при отце, а не ублюдком. И тут мне пришла мысль о тебе. Вы с Миллером чем-то похожи, вот я и подумала, что, если ребенок будет похож на своего отца, ты этого не заметишь, так как примешь это на свой счет.
Да, далеко идущие у тебя были планы. Причем, мерзкие и отвратительные.
Не смей меня осуждать! крикнула Тамара, вставая. Я борюсь за будущее ребенка, как могу. И вам, мужикам, этого не понять. Вы же не вынашиваете детей, не кормите, не спите по ночам А я хотела, чтобы у сына был хороший отец. Ты ведь замечательный человек, Герман. И если бы ты не узнал правды, любил бы этого ребенка. Что ж, ты все узнал, а теперь прошу и честь знать. Я устала и хочу, чтобы ты ушел. И знай, мне не стыдно, что я попыталась устроить свою и ребенка жизнь. А теперь прощай. Я постараюсь поменьше попадаться тебе на глаза.
Герман понял, что разговор окончен, поднялся и пошел к входной двери.
Постой! окликнула его Тамара.
Он остановился м посмотрел на нее тяжелым взглядом.
Я написала твоей письмо, что у нас с тобой будет ребенок и мы поженимся, как только ты возвратишься из командировки. Она мне ничего не ответила, поэтому не знаю, насколько серьезно испортила ваши отношения.
У Германа от услышанного потемнело в глазах и ему впервые в жизни захотелось ударить женщину. Тамара, по-видимому, поняла это, потому что отступила и с угрозой сказала:
Только попробуй! По судам затаскаю. И да. Об этом я тоже не жалею. Меня оправдывает то, что я отвоевывала для себя и ребенка место под солнцем.
Ну и сука же ты! бросил ей в лицо Герман и плюнул женщине под ноги.
Все мы суки. И твоя тоже. Это она, пока замуж не вышла, такая лапочка, мягкая, белая и пушистая. Я все ее письма прочитала. Сплошные сладкие сопли и сюсю-мусю. Даже противно читать было.
Так зачем читала? процедил сквозь зубы Герман. Заткнись и ни одного слова в ее адрес не произноси своим грязным ртом. Ты не стоишь даже ногтя на ее мизинце.
Ой-Ой-Ой Какой идеал отыскался! Как же ты себя, бедненький, чувствуешь на ее фоне? Ущербным, наверное? Мне тебя жаль.
А мне тебя, сказал Герман, не скрывая переполнявшего его отвращения к этой женщине. Кого же ты воспитаешь со своей дрянной и непорядочной душонкой? Бедный малый, он еще не знает, у какой мамочки родится.
Вон! заверещала Тамара, бросаясь на него. Вон из моего дома!
Уйду, когда ты отдашь мне ключ от моей квартиры.
Она схватила с полки под зеркалом ключ и, повертев им, швырнула на площадку в открытую дверь:
Возьми и подавись им! Так, значит, ты отблагодарил мне за то, что я за твоими сраными цветами ухаживала.
Герман вышел на площадку и захлопнул за собой дверь, ничего ей не ответив. Подняв ключ, направился в свою квартиру. Повесив куртку на вешалку, пошел в гостиную и замер, не сводя глаз с ноута. Потом взял телефон, нашел Таю и долго смотрел на ее фото, обдумывая, что делать дальше. Машинально положив его назад и закрыв крышку на компьютере, пришел на кухню и выпил чашку крепкого кофе.
После этого, официально одевшись, пошел к командиру роты. Вышел от него с легкой улыбкой на лице и направился прямиком в Дом офицеров.