Не мешкая, Мэрган быстро усадила несчастного на лавку и подала вина, а то купец дрожал и метался так, будто дьявол сидел в нем самом.
Ужасно, все это ужасно купец перешел на всхлипы, Зрачки шире глаз, вся кровать в поту, слюне и моче. Вы уж помогите, я побоялся к священникам идти, я ж их знаю дармоедов, только и умеют, что золото с торгового люда тянуть
Купец оросил одежду новой порцией слез, скорбя то ли о дочери, то ли о своих деньгах.
Дорога заняла совсем немного времени, впрочем собственно сам город можно было пройти из конца в конец всего за полчаса. Купец привел их к солидному, каменному дому, что уже само по себе говорило о богатстве. А уж виднеющиеся в одном из окон стекло окончательно дорисовывало картину роскоши.
Вооруженный слуга распахнул дверь и повел через комнаты.
Сюда на второй этаж, господа, слуга указал на лестницу. Совершенно обычную со ступеньками. Похоже купец настолько полагался на охрану, что решил пощеголять перед знакомыми. Ведь все нормальные люди у себя дома лезут на второй этаж по лестницам приставным, которые можно в случае нападения лихого люда втянуть за собой, оставшись наверху в полной безопасности.
К их удивлению перед комнатой в которой заперли одержимую были не только члены семьи. Недалеко от двери, закутанный в форменную черную одежду полагающуюся гильдии врачей, стоял немолодой мужчина, постоянно водящий из стороны в сторону хищным ястребиным носом.
Что то запашек какой-то пополз Сдохло что-то? А это вы Гийом! врач небрежно прислонился к стене.
А, Мэри, ты смотри, сам глава гильдии лекарей мастер Адриан, только у кого беда, он тут же как стервятник прилетает, Гийом поднимался по лестнице как ни в чем не бывало, И признаться толку от него ровно столько же.
Мясничек, решили помочь несчастной карнанием головы? врач скрестил руки с неприязнью глядя на появившегося конкурента.
Ну уж не буду отпаивать ртутью, как ты ту торговку шелком.
Кто ты такой, чтобы критиковать мои методы невежда! Убирайся отсюда!
Что? Гийом упер руки в бока, С каких это пор врачи лечат одержимых?
Я осмотрел больную, она чиста от духов и лишь страдает Геркулесовой болезнью, иначе говоря эпилепсией!
Помолчи, ты вообще бубонную чуму от перелома не отличишь, палач кивнул родственникам и те убрали толстый чурбак подпирающий дверь. Лекарю осталось лишь зашипеть, помешать он все же не осмелился.
Комната была маленькой и вмещала лишь грубую кровать рядом с которой сжавшись в комок сидела молодая, чуть старше Мэрган девушка.
Ну что мастер Гийом? стоящий за их спиной отец семейства пугливо глядел на дочь.
Она одержима. В этом нет сомнений. Закройте дверь. А этого шарлатана спустите с лестницы.
Авторитет Гийома был непререкаем, хлопок двери совпал с ударом чего-то мягкого о ступени. Они остались втроем Гийом, Мэрган и девушка.
Музыка блаженно улыбнулся Гийом слушая падение тела по ступенькам.
Мастер но как вы узнали, что она одержима?
Так, Мэри, смотри и запоминай на будущее как отличить одержимость бесами от этой самой Геркулесовой болезни Хотя не дай Господь чтоб тебе это понадобилось в жизни. При Геркулесовой болезни зрачки расширяются, а не становятся красными. Да и к лицу кровь приливает. И еще больной не пытается выколоть тебе глаза! это палач произносил перехватывая у своего лица скрюченные пальцы кинувшейся на него девушки. Минута поединка и палач уже швырял одержимую на узкую постель, усевшись ей на живот.
Что молчишь Мэри? Ори.
Что?
Бесы не любят громких звуков. Давай, Гийом меж тем начал произносить фразы на латыни.
Мэрган исполнила его просьбу настолько качественно, что палач едва сам не выпустил одержимую чтобы зажать себе уши.
Теперь кувшин из сумки, на миг прервался Гийом.
Этот?
Да. Выливай ей на лицо.
Одержимая задергалась. Из носика кувшина потекло сильно пахнущее благовонное масло.
Что не нравиться? Ничего, лечиться полезно, Мэри, доставай кисет с солью. Сыпь весь, Гийом с силой разомкнул челюсти одержимой, Соль она против беса самое то.
Бес похоже считал точно также, поэтому девушка отчаянно забилась, завращала глазами, но рот в который потек белый ручеек соли зажать так и не смогла. Разом высыпав из кисета последние остатки соли, Мэрган отпрянула в сторону. Как оказалось очень вовремя. Скинув палача с постели бес заметался по комнате. Бес, потому что дочерью купца его назвать уже было трудно: кожа приобрела трупный цвет, черты лица отекли став злыми и гротескими. Искаженный в дикой гримасе рот выплевывал дикие богохульства.