Роспись. Глава1
(история одной манипуляции)
В 2011 году в феврале в Александрии уже началась исламская революция. Но путевки оплачены, а значит надо лететь.
Легкая тревога чувствовалась в горячем ветре, что качал пальмы. Близость революции делала людей немного взволнованными, но это не мешало нам ходить по оставшимся редким кафе, купаться в Красном море и наслаждаться веселой музыкой. Местные как-то были добрее к туристам, туристы добрее к местным. Множество заповедных мест открылось, благодаря этой ситуации.
Мы ознакомились с Анной еще в аэропорту по прилете. Я была одна, и она тоже. Мы быстро сошлись, тем более, мы в один отель.
Свой рассказ Анна начала, когда мы вечером после ужина решили посидеть на балконе с прохладительными напитками. Надо сказать, что алкоголь совершенно не идет в тех местах. По крайней мере, у меня.
А хочешь? сказала Анна. Я тебе кое-что расскажу?
Конечно, ответила я. Я люблю новые истории.
И она начала свой рассказ.
***
Я приехала в Москву, чтобы сделать карьеру галерейного художника. И мне сразу повезло меня сразу приняли в хорошую галерею, где привезенная мной моя провинциальная коллекция быстро разошлась. Но я мечтала о чем-то большем и начала искать свой стиль. Я тогда была очень открытой и искренней. И думала, что мне всегда будет так везти.
Однако, счастье было недолгим мой галерист разбился на машине. И се сломалась: я стала никому не нужна. Скиталась по съемным углам, меня обманывали, обворовывали В общем, я начала узнавать правду жизни. Я очень устала от всего этого: от соседей алкашей в коммуналке, от гостей, которые использовали мою комнату как питейное заведение. Мне надоела свобода и отчаяние. Но никому вокруг меня не было до меня дела. И, тем не менее, я упорно работала над новой коллекцией. Я даже начала переговоры с одной неплохой галереей, со мной уже хотели заключить контракт, но
Наступил август 1998 года.
Все началось снова: случайные заработки, отсутствие работы, голодные недели. Конечно же, алкоголь. Меня спрашивали потом, почему я не позвонила матери или отцу, не попросила у них помощи? Но.. в моей семье было так принято, что я должна была решать свои проблемы сама.
В тот день, после нескольких недель отчаяния мне стало вдруг необыкновенно легко, я вышла пройтись по улице и подумать, что я еще могу сделать и встретила старого приятеля-художника. Он позвал меня к себе на выставку. После открытия мы пошли к нему в гости большой компанией, и там я познакомилась с Гариком. Гарик был очень веселый, его все слушали, раскрыв рот, но у меня было к нему странное чувство. Я четко понимала, что он плохой человек.
Почему?
С ним был парень, наивный, дурачок немного. Мне стало его жалко. Гарик его стебал жестоко, и все смеялись. Кроме меня.
(продолжение следует)
Поток сознания 2
Игра и жизнь
Я пишу эту книгу прежде как режиссер, сценарист и актерский тренер. Я постоянно изучаю психологию и физиологию ЦНС. Я веду актерские занятия, и всегда каждый актер дает мне какие-то новые знания о человеческом поведении и психике.
Я пишу репризы, короткие метры, снимаю их.
И я точно знаю, что люди играют жизнь, и становятся рабами игр своих и чужих. Все фильмы, пьесы и романы говорят об одном: о том, как мы хотим свободы, и как мы хотим зависеть. И все, что с нами происходит, это выбор в пользу свободы или в пользу привязанности.
Зависимость и манипуляция
Манипуляция невозможна без зависимости. Зависимость это точка опоры для любой манипуляции, как для рычага Архимеда, которым он собирался сдвинуть Землю. Нет зависимости нет манипуляции. И ответ находится в гормональной составляющей, в физиологии, хотя и слова тут имеют значение, как средство воздействия на вторую сигнальную систему.
Твое "Я" это твое тело
Это очень эпатажное заявление, так как концепций «Я» существует довольно много. Нет нужды здесь перечислять их. Все довольно условно. Так как у человека есть минимум два уровня, чтобы почувствовать себя существующим это голод, боль, эмоции и рассказ о себе, нарратив.
И если боль (голод, радость, воля, желания, инстинкты) нам даны от рождения, то свой нарратив, рассказ о себе, мы составляем со слов и оценок других людей. Разумеется, тут правом первой руки обладает мать. Затем это может меняться, но первый, базовый нарратив прописывает именно мама. Иногда наше тело, его сохранность, вступает в противоречие с нарративом. Когда жизнеспособность ставится под угрозу в том случае, если невозможность изменить нарратив ведет к повреждениям тела (военные действия, допросы в разведках, конфликты с совестью*). Либо тело заставляет нас уничтожать нарратив, который становится слишком опасным для жизни.