Значит ты тоже на своём месте, сделал заключение Виктор и, посчитав разговор оконченным, включил полный газ.
Лодка сорвалась с места и, задрав нос, понеслась вновь, разрезая водную гладь и разбрасывая по сторонам многочисленные брызги.
Глава 2
В намеченную точку маршрута путешественники прибыли за час до полудня. Завидев знакомый грот в скале, Виктор сбавил обороты, направил лодку к берегу и затем заглушил мотор. Вскоре её дюралевое дно зашуршало по прибрежной гальке.
День выдался погожим и ясным. Под ярким солнцем река блестела так, будто на водной глади было разлито расплавленное золото. Глядя на сверкающую реку, Фелиция зажмурилась и блаженно улыбнулась.
Громов, щурясь от яркого солнца, посмотрел на счастливую журналистку, спросил:
Ну, как тебе дикая таёжная сторона? Нравится?
Сказать «нравится» значит ничего не сказать, ответила Сойкина. Картина потрясающая! Просто волшебная явь какая-то!
Глаза Фелиции были полны восхищения и восторга.
Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему ты стал егерем, сказала она, ступив на берег.
Да, в этих самых местах я впервые задумался о своём будущем, сообщил Виктор. Вон на той скале торчал юный Громов, глазел на таёжные просторы, показал он кивком головы в сторону гранитного утёса метрах в ста от места, где они стояли.
О чём ты думал, когда смотрел? полюбопытствовала Сойкина.
В тот момент мои думы были сумбурными и по-юношески максималистскими, усмехнулся Громов, вытаскивая из лодки походный скарб. Размышлял, помнится, сразу о многом, а мысли, как ни странно, сводились к одному: как дальше шагать по жизни, куда податься после школы, какому делу посвятить себя?
Егерь умолк, ухватил последний тюк с палаткой, вынес его на галечник подальше от кромки воды. Затем вытянул из носа лодки длинную металлическую цепь, обмотал ею несколько раз ствол ближайшего дерева, замкнул узлом, чтобы не размоталась.
Тогда и созрело решение стать егерем?
Нет, решение пришло позже, когда успел намотать соплей на кулак, ответил Громов. Тогда, стоя на утёсе, я мечтал поскорее вырваться на свободу и стать независимым.
Независимым от кого?
От отчима, чтоб ему икнулось на небесах, на лице егеря скользнула злая усмешка. Заманал он меня в ту пору окончательно. Упрёки, издевательства, постоянное рукоприкладство до сих пор не выветрились из моей головы.
Чем попрекал?
Куском хлеба, который, по его мнению, доставался мне незаслуженно. Хотя я, в отличие от своих сверстников, ишачил по хозяйству, как батрак, но ему, деспоту, всегда было мало моего труда. Да ну его к чёрту! Вспоминать те дни совсем не хочется, с недовольством высказался Громов. Давай-ка лучше поговорим о твоих планах.
О планах? спросила Фелиция, изобразив на лице удивление Нет у меня никаких планов.
Как нет? Зачем-то ты ехала к Лешему? от неожиданного ответа у егеря брови поползли вверх, глаза округлились.
А вот так: нет и вся недолга! План, Витюша, это заранее намеченное и тщательно проработанное мероприятие. А в моей голове пока полный вакуум, за исключением огромного желания пообщаться с отшельником. Хочу сама побыть в одиночестве некоторое время и понять, что толкает человека к изоляции от общества.
Ясно. А что, если Леший не захочет с тобой говорить? спросил Громов. Насколько мне известно, он ещё никогда не пускался на откровение и ни перед кем не изливал свою душу.
Говорить со мной или нет его дело. Не соизволит пообщаться отдохну здесь от городской суеты недельку и отправлюсь восвояси, с полным спокойствием ответила Сойкина и зевнула беззаботно. Ты за меня не беспокойся, Витюша. Твои услуги я оплатила сполна, с этой минуты ты свободен. Можешь сейчас же возвращаться назад, если уж тебе приспичило. Дальше мои проблемы. Тебя я буду ждать ровно через неделю, как договаривались. Тогда и получишь остаток суммы.
Какая ты всё же, Фиска ругнулся Громов незлобиво и, не сумев подобрать подходящего слова, чтобы уколоть бывшую одноклассницу, умолк.
Какая? с вызовом спросила Фелиция. Говори, я женщина не обидчивая.
Виктор пристально посмотрел на Сойкину, в уме всплыло слово, которым он называл её ещё в школьные годы.
Сумасбродная женщина ты, Фиса, рабыня своих вздорных прихотей, проговорил он. От тебя, как от прокажённой, нужно держаться на расстоянии или обходить стороной. Ты не человек, ты повседневная авария.