– Вы думаете, я бы решился оставить без внимания такой приказ от короля, если бы он его мне дал?
Она передернула плечами.
– Наверное, нет. Я просто надеялась. Он продиктовал речь, которой вы передо мной размахиваете, или это ваше собственное сочинение?
– Я выполнял его инструкции.
– В таком случае я их выполнять не стану. Слова и эмоции будут моими собственными.
Кромман поклонился, но побежденным себя не признал: Малинда развернулась, подняв целый вихрь юбок, и вышла.
Глава 4
Ничего не бойся, кроме подветренного берега, молнии и кровных родственников.
Радгар Эйлединг,
из неопубликованных писем к сыновьям
Церемония началась с неизбежной задержкой, поэтому в переднюю комнату битком набилось желающих войти. Герольды, как всегда, противно суетились, что-то приказывали, размахивали листами, карабкались по лестницам, чтобы подглядеть через шпионские бойницы, что происходит в самом зале. Малинда присоединилась к ним и приказала освободить себе одно окошко. Никто не осмелился изгнать принцессу.
Каждый дворянин, проживавший в нескольких часах от Грендона, стремился во дворец поздравить короля со счастливым избавлением от смертельной опасности. Поприветствовать короля торопились также дипломаты. Делегатов прислала каждая Гильдия – Древнее Братство Того-то и Досточтимое Содружество Сего-то.
Амброз стоял на четырехугольном помосте и принимал подношения с истинно королевским юмором, хотя и не спал всю ночь. Он обожал помпу и лесть, особенно в соединении. В пышном торжественном наряде – камзол на подкладке с разрезами, подбитый мехом плащ, шляпа с плюмажем, усыпанные драгоценными камнями ордена – король казался вдвое шире любого из присутствовавших. За его спиной толпились высокопоставленные сановники, и только Великий Инквизитор превосходил сюзерена ростом. На первый взгляд создавалось впечатление, что прием происходит без определенного порядка, но Малинда догадывалась, что над этой непринужденностью всю ночь трудились герольды.
Некоторые придворные, особенно самые любимые, получили приглашения постоять рядом с его величеством, и на помосте не осталось свободного местечка, где бы не торчала голова министра и не сверкал бы орден – Мать-настоятельница Белых Сестер, Старший Заклинатель Королевской Коллегии Заклинателей, конечно, не обошлось без Великого Инквизитора, лорд-канцлера…лорд Гренвилл? По-прежнему?
Одуряющий запах сирени заставил Малинду оглянуться, в это же время в грудь ей уткнулось облаченное в мягкую ткань плечо. Кузен Кортни пытался подглядеть через щель, хотя для этого ему приходилось стоять на цыпочках и опираться на принцессу.
– Семь спасительных духов! – прошелестел он. – Ты только посмотри на Ректора. Сразу видно, чей он малыш.
Малинда отступила на шаг, желая вдохнуть свежего воздуха и отойти подальше от благоухающего франта. Кортни был сыном сестры ее отца и имел право как минимум на герцогский титул, а скорее всего даже на положение принца, и тем не менее в сорок лет он оставался просто бароном Леандром, то есть носил унаследованное от отца имя. Кортни представлял собой квинтэссенцию дворцового щегольства, он обладал колким юмором, утонченным вкусом, изысканнейшей воспитанностью и нулевой значимостью. Он так и не женился, переходил от одной любовницы к другой без скандалов и страстей.
Амброз питал к нему отвращение и, чтобы унизить Кортни, назначил его Старшим Конюшим при Малинде, но даже король не сумел проучить этого коротышку. Тот хвастал новой должностью направо и налево и страшно гордился тем, что ни разу не бывал на конюшне.
Сейчас он насмехался над другим неудобным родственником – в Доме Ранульфов было больше паршивых овец, чем крыс во дворце.