Андрей проснулся до рассвета в своей палате, на своей койке. Проснулся от холода, хотя был одет и обут. Через несколько секунд к горлу подкатила тошнота, в голове сильно зашумело и застучало в висках. Андрей вскочил с койки. Ноги дрожали. Дрожало, впрочем, и все тело. И вся палата дрожала, плыла, расплывалась в предрассветных сумерках. Все тело болело. От пальцев ног до макушки и еще где-то выше. «Бывало» подумал Андрей. «После хорошо боя на ринге всегда так. Вернее, после плохого Пройдет»
Подняв с пола свое почему-то мокрое полотенце, Андрей на нетвердых ногах побежал в ванную комнату, где его больно и громко вырвало. Стало легче. Долго сидел на подоконнике. Сильно замерз, но головная боль прошла. Посмотрев в зеркало, Андрей был поражен: на него смотрела абсолютно нормальная физиономия ни синяка, ни царапины. Только небольшая шишка под самой кромкой волос. «Умеют избивать» подумал Андрей, вспоминая, что у всех, кто его бил, кулаки были обмотаны полотенцами. «Обратись сейчас в милицию скажут, что сам и свалился с лестницы пьяный был, понюхайте, даже сейчас есть запах перегара, или анализы возьмите» Андрей снял свитер. Все тело было в огромных синяках. «Ничего, кажется, не сломано» опытными движениями спортсмена определил Андрей. Затем умылся. Напился воды из-под крана. Вышел из корпуса на улицу и, закурив, подумал: «Несколько часов между двумя сигаретами, а помнятся лишь несколько мгновений Но, кажется, что было нужно, я сделал. В отмах пошел, а дальше будь что будет». И еще: «Надо бросить курить!» эта короткая мысль посещала его после каждой выкуренной сигареты, начиная с самой первой.
Через пару минут Андрей услышал за спиной шаги. Чвыркнула зажигалка, и рядом остановился Данияр. Молча переглянулись. Молча курили. Нос у Данияра был распухшим, а под обоими глазами расплылись синяки. «Он намного старше меня, может быть, после армии даже», подумалось Андрею, а дальше немного паническое и трусливое: «Что теперь будет-то?» И ощущение катастрофы снова напомнило о себе холодком где-то вверху живота. Но молча докурили и молча разошлись по палатам.
Андрей полежал еще около часа до подъема. Стало легче. Даже нормально. Молча следил за вставшими с постели соседями. Сергей, Ваня, Толян, высоченный Саня все с трудом вставали с коек.
Саня, что вчера было-то? спросил Андрей у сидевшего на койке однокурсника.
Всех вчера затрамбовали в первой палате у Данияра
После меня?
Да. Злые были, как черти. Тебя они хоть сюда притащили на кровать бросили. К тебе девчонки-казашки приходили, полотенце мокрое держали на башке. Бредил ты тут с пьяну и побоев. Толстая эта, Гульмирка, прослезилась даже, представляешь, плакала стояла тут.
Помнишь?
Нет, даже не пытаясь вспомнить, ответил Андрей.
А нас там в коридор выкидывали. Там девчонки ходят, старшекурсники, препод этотА мы корячимся на полу до палаты не могли дойти. А всем по фиг совершенно.
Кто-нибудь из вас в отмах-то пошел? спросил Андрей.
Да, нет, Андрюх, неожиданно как-то и темно там это непонятно что базарят
Ясно, ясно, Саня, успокойся, замял тему Андрей.
Да вообще бы убили, как-то страшно уверенно добавил-таки Саня.
«Меня же не убили!» хотел было сказать Андрей, но удержался и только незаметно сплюнул три раза через плечо.
* * *После завтрака старшекурсники построили весь курс на заросшем травой стадионе. Каждая палата отдельно. Как ни в чем ни бывало, давили на сознательность, призывали к стахановским темпам уборки урожая. Каждая палата становилась бригадой. Проходя мимо каждой их них, старшекурсники назначали бригадиров. Проходя мимо первой палаты, спросили: «Кто у тебя, Данияр, бугром будет?». «Я сам», ответил Данияр. «Сильно носом гнусавит» подумал не без удовлетворения Андрей. Возле бригады Андрея вопросов не задавали. «Ты бригадир!» больно ударил Андрея по избитому плечу старшекурсник.
Автобусы вывезли всех на грязные по колено поля. Дождь и холодный ветер хлестали весь день. Бригадиры расставили ребят по многокилометровым рядам выкопанной тракторами картошки. С каждой бригадой ехала грузовая машина. В неё стаскивали собранный урожай. Бригадиры сидели в теплой и сухой кабине грузовика и считали ведра. Напротив каждого члена бригады Андрей ставил палочку за каждое ведро картошки. Машины Андрея и Данияра ехали неподалеку. Они часто переглядывались На подопечных студентов было жалко смотреть. Они были перепачканы в грязи до неузнаваемости. Промокшая от дождя одежда стала одинаково темной. Перестав их различать, Андрей дремал и наугад ставил палочки всем поровну. «Вот и построили коммунизм», про себя иронизировал Андрей. «Как ни старайся все будут у меня равны» Размякшее в тепле тело превратилось в одну сплошную боль и помогало не уснуть окончательно