— Ты скрывался два года… где?
Но Орогастус с улыбкой покачал головой:
— Я знаю, что ты пытаешься отыскать штаб Гильдии, как и твоя сестра Кадия. К тому времени, как вам удастся это сделать, знания будут бесполезны. Звездная Гильдия была возрождена, чтобы помочь мне добиться великой цели.
Она смотрела на него с печальным лицом.
— Итак, мы подошли к самой сути дела, Магистр Звезды. В чем заключается твоя цель? Ты собираешься со своей Гильдией покорить мир во славу Темных Сил? Варварское заточение, которому ты подверг бедную Ириану, можно расценивать как предупреждение о том, что такая же участь уготована мне, если осмелюсь тебе противостоять?
Вместо ответа он налил вина в бокал и выпил.
— Ты носишь мой портрет, Харамис, — сказал он чуть позже. — Почему?
— Потому что я — дура, — ответила она, — но, несмотря на это, я полна решимости выполнить свой долг как Великая Волшебница Земли и Лепесток Животворящего Триллиума, чего бы это ни стоило. И на этот раз, если долг потребует уничтожить тебя, я не стану медлить.
Она достала из кармана платья портрет, показала его ему, потом одним быстрым движением встала, подошла к камину и швырнула в него изображение в золотой рамке.
Он склонил голову, а когда заговорил, голос его был нетвердым:
— Я люблю тебя, Харамис. Ты должна мне верить. Ты должна мне поверить также, что мои намерения относительно нашего мира не являются преступными или корыстными.
Она стояла спиной к нему и смотрела на обугливающийся портрет.
— Как мне хотелось бы тебе поверить.
— Я многое узнал, пока оставался узником Денби, о смертельно опасном дисбалансе мира, о себе, о причинах моего существования, о тебе. Ты считаешь, что твоя жизнь неразрывно связана с сестрами. Я уверяю, твое предназначение так же далеко от их ничтожных судеб, как солнце — от светящихся червей Гиблой Топи.
Он открыл сумку на ремне и достал из нее Звезду. Цепь засверкала драгоценными камнями, когда он протянул Звезду ей.
— Это — тебе.
Она повернулась, посмотрела на медальон, и ее лицо исказилось от испуга.
— Никогда!
— Вместе мы сможем сохранить мир. Любимая моя Харамис, мы с тобой владеем божественной магией. Мы похожи друг на друга, но не хотим в этом признаться. Посмотри в зеркало. Ты все поймешь по глазам. У Денби Варкура такие же глаза, они такие же у женщины, которую он любил и которая, даже после смерти, помогла мне спастись бегством. Мы — Исчезнувшие! Ты понимаешь, что это значит?
Харамис ответила лишь через несколько минут:
— Голубая Дама Моря — моя ближайшая подруга, которая обучила меня магии. Она поделилась со мной своими знаниями, поручила мне восстановить равновесие мира, тот хаос, который вызвал ты и твои преступления. Мои сестры заявили, что помогут мне, но я чувствую, что ответственность за это в первую очередь принадлежит мне. В растерянности, разрывающаяся между любовью к тебе и долгом, я отправилась к синдоне, которую называют Учительницей. Она дала мне самое главное наставление: «Любовь допустима, привязанность — нет».
Он улыбнулся и снова протянул ей Звезду на украшенной драгоценными камнями цепи.
— Интригующая загадка, оставляющая мне крупицу надежды.
Но она покачала головой и произнесла едва слышно:
— Я слышала, как Ириана повторяла этот изречение в тот ужасный момент, когда Цветок победил тебя, а Путеводная Звезда похитила из этого мира. Все эти годы, пока я считала тебя мертвым и проклятым за злодеяния, я раздумывала над изречением, пытаясь понять его скрытый смысл. Только теперь, узнав, что ты жив, я обрела новое видение и силу, скрытую в словах Учительницы… в этом загадочном и замечательном изречении, приносящем созерцателю не утешение, а холодное удовлетворение от выполненного долга.