Один из солдат взял у Дьюранда кошель и взвесил его в руке:
— Да тут денег хватит, чтобы упиться допьяна.
— Так пей, — бросил Гоул и повернулся к Дьюранду. — Ты слишком оголодал, чтобы сражаться, впрочем, это дело поправимое. Здесь, в Торментиле, мы охотимся за вором.
Сидевшие у костров солдаты переглянулись.
— Да, ребята. Мы нашли корень всех бед. Теперь ясно, отчего у народа нет денег платить подати, а урожаи в последние годы были такими скудными. Местный бейлиф [Бейлиф — представитель знатного дворянина, осуществляющий административную и судебную власть.] обманывал нашего лорда. Взимал подати с народа, за что только можно, и все оставлял себе. Ещё он получил во владение мельницу. Два года людей обирал. Вот народ на лорда и короля возмущается, а во всем виноват этот сукин сын. Ворюга, запятнавший доброе имя милорда. Из-за таких, как он, вся смута и начинается. Теперь этого мерзавца поймали за руку.
Ну что ж, охота за вором — не такое уж плохое начало.
— Ух ты! — воскликнул один из солдат. — Ещё один. Из-за повозок на свет костров вышел Гермунд.
Пока солдаты пили, Дьюранд отправился собирать свои вещи, брошенные на дороге. Теперь за его спиной оставалось не меньше дюжины воинов, поэтому он больше не боялся опасности, исходящей от леса. Гермунд отправился вслед за ним.
— Боже, Дьюранд, да ведь это же он, — произнёс Гермунд, подойдя поближе.
— Кто? — уточнил Дьюранд. Ему показалось, что на тракте он увидел одну из своих сумок.
— Помнишь, о пророчестве, которое я говорил? — в голосе скальда слышались нотки отчаяния. — Речь в нем шла о Радоморе.
Дьюранд с трудом попытался воскресить в памяти пророчество.
— Я был при дворе его отца! — продолжил Гермунд. — И вот мы встретились с людьми его сына.
Дьюранд нагнулся, чтобы подобрать сумку, лежащую в луже. Почувствовав тяжесть, он понял, что нашёл свои доспехи. Когда он поднял сумку из лужи, с неё стекла вода.
— Гермунд, я был на свадьбе у Радомира, — Дьюранд вспомнил черноволосую дочку герцога. — Не забывай, Радомир настоящий герой.
— Да но…
— Он чуть не погиб, спасая жизнь королю в битве при Хэллоудауне. — Дьюранд ясно помнил пир, который закатил в Акконеле, и громкие песни скальдов, от которых тряслись стропила.
— Дьюранд, это все так, но…
— Он из благородного рода, в котором были и короли, — Дьюранд склонился, чтобы подобрать ещё одну сумку.
— Его прадедом был король Карондас.
Дьюранд торжествующе развёл руками.
— Ты знаешь, монеты в полпенса с изображением его лица все ещё в ходу в Эрресте. Мы наконец-то наткнулись на рыцарей. Я не могу просто уйти.
— Слушай, я…
— К тому же, — Дьюранд привёл ещё один довод, — я уже взял деньги.
— Я видел, — пробормотал скальд. — С ними ты голодать не будешь.
Дьюранд его не слушал. Он новичок, а новичков проверяют. Он уже нашёл почти все свои вещи. Все они были насквозь мокрые.
— Мы бы ни за что не успели на турнир. И долго бы я протянул без гроша в кармане? Спустя месяц я бы умер от голода или стал бы просить подаяние. И если бы ты продолжал скитаться вместе со мной, твоя судьба была бы не лучше.
Гермунд поймал Дьюранда за рукав:
— Мне было видение.
— Гермунд, ну сам посуди. Он же герой. Какой толк в твоём пророчестве?
Гермунд что-то увидел в грязи и с рассеянным видом нагнулся. Он поднял перемазанный грязью ремень.
Дьюранд устало взглянул на скальда. За их спинами горели костры.
— Ладно, Гермунд, расскажи, что ты видел.
Гермунд заморгал, уставившись в землю:
— Грабежи. Тьму и войну. Стены, ворота и башни. Огонь. И слова. Я не знаю, откуда пришли эти слова.
Из лагеря донёсся рёв. Гоул снова распекал нерадивых.