- Боги… - женщина принялась ломать стебли снова и снова, мелко кроша их в вазу.
Ведун сидел в кресле, одном из десяти, привезённых из Весны. Жёлтый бархат обивки обрамляли затейливые изгибы чёрного металла, и Надани уже много раз жалела, что не попросила сделать кресла совсем другими - металл, металл, металл, раскалённый Солнцем, и пыль - это тоже было Лето. Всюду, даже в кабинете, напоминала о себе чужая страна. Уванг Сирин был прав, когда предупреждал её не приезжать сюда, но она хотела, чтобы сын жил там, где родился и вырос его отец.
- Сыновья Марбе-уана плохо к нему относятся, - после долгого молчания уныло произнёс ведун.
- Но они - его круг! - Надани резко встряхнула руками, оборачиваясь, и сухие стебли упали на мягкий ковёр. - А он играет с девчонками. И, Боги, Гебье, он снова изображал умирающего. Его убивают в играх! И кто! Что будет дальше?!
Ведун вздохнул и посмотрел в окно.
- Вы спрашивали его, почему он проигрывает?
- Я? - Надани откинула голову и горько рассмеялась. - Я не могу с ним говорить. Порою мне кажется, что он меня ненавидит.
Последние слова она произнесла совсем тихо. Ведун молчал.
- Гебье, он такой нервный! Мальчик не должен быть таким, он же будущий воин. Он и так другой, ты понимаешь: мои волосы, бледная кожа - он совсем не похож на отца, он как чужак. Я боюсь за него. Я не хочу, чтобы они смеялись над ним, не хочу, чтобы он был изгоем!
- Но он изгой, - заметил ведун и снова замолчал. Он мог помочь только делом, но Надани ещё до рождения сына взяла с него слово не говорить с Хином.
Женщина тоже посмотрела в окно, потом переставила несколько вещей на полке. Наконец, успокоившись, произнесла:
- А ты что хотел мне сказать? Что-то плохое ещё случилось?
- Возникла трудность, - ведун повернулся к ней. - Уванг Онни не признаёт ваши права на землю.
- Чудесно! - вырвалось у Надани.
- Прочесть вам письмо?
- Назови только причину.
- Вы не благородной крови, - тихо сказал Гебье, предвидя бурю.
- Ах! - Надани криво улыбнулась. - Изящная формулировка. А кто здесь благородной крови? Может быть, Каогре? Или Марбе? Или сам уванг Онни? Скажи мне: кто - из наших соседей? Назови хоть одного!
- Парва-уан, - уныло промолвил ведун.
Надани скомкала платок и убрала его за пояс.
- Ты же понимаешь, - мрачно выговорила она, - дело только в том, что я чужачка.
- Не переживайте так, - утешил Гебье. - Новость плохая, но Сирин-уванг это предвидел. Мне лишь нужно, чтобы вы разрешили отправить письмо.
- Кому?
- Благородному, который приедет сюда и заявит свои права на землю. Они вполне законны. Его задача ему также известна: позаботиться, чтобы вы и ваш сын могли жить на земле Лета, как и прежде. Только не могу обещать, что это будет легко.
- Кому именно? - нетерпеливо повторила Надани.
Ведун опустил голову:
- Не пугайтесь: я не знаю, кому именно. Право на владение землёй было куплено Сирин-увангом. Когда он решил уехать, то передал его народу Сил'ан. Они выберут представителя и пришлют сюда.
Надани опустила веки, на её лице появилось раздражённое выражение.
- Сил'ан? - медленно выговорила она. - Это что ещё за народ?
- Они правят Весной и пришли сюда из Великого Мира, - коротко ответил ведун. - Но должен предупредить: они живут в закрытых от людей поселениях.
- Почему?
- Мы недостаточно различны и недостаточно похожи.
- Что? - Надани открыла глаза и, хмурясь, присмотрелась к ведуну.
- Мне было приказано сказать вам только это, - вздохнул тот. - И вновь спросить разрешения отправить письмо.
- А если мой ответ: нет?
- Значит, нет.
Ведун поднялся, поклонился и направился к двери. Надани сделала глубокий вдох и окликнула его:
- Гебье!
- Да?
- Да. Что мне ещё остаётся.
Двор крепости был завален рухлядью. От моста до ворот его вымостили камнем, в других местах сухая земля мешалась с песком.