Шесть десятков юнцов на пять лет моложе Хина отрабатывали приёмы обращения с копьём. Таруш - командир гарнизона Разьеры - не сводил с них глаз, в то время как рыжеволосый молодой мужчина всё смотрел вбок. Летень разудмывал, как бы осторожно вернуть его внимание к воинам, когда Одезри вдруг взмахнул рукой. Люди выпрямились и замерли.
- Хурс, - позвал наследник.
Один из юнцов, смущённый и удивлённый тем, что будущий правитель запомнил его имя, выступил вперёд и поклонился.
- Покажи ещё раз, - велел Хин.
Юноша, уперев древко копья в землю, нацелил его наконечник в живот невидимому противнику. Наследник подошёл ближе, перехватил оружие и приподнял острие, слегка качнул его, заставив летня напрячь руки.
- Запомнил? - спросил он, отошёл и снова махнул рукой.
Воины продолжили упражнение.
- Вы как будто знаете их всех по именам, - негромко изумился Таруш, когда Хин вновь остановился рядом с ним.
- Знаю, конечно, - задумчиво ответил тот. - Они же называли себя, когда клялись. Как думаешь, с такими успехами закончим обучение через неделю, не раньше?
- Не раньше, - согласился летень.
Наследник щёлкнул пальцами и окликнул:
- Хурс, выше!
- Вы торопитесь в Разьеру? - поинтересовался командир гарнизона.
- Нет, мне нужно вернуться в старую крепость, а перед этим заехать в Город.
Таруш оживился:
- Передавайте наш низкий поклон правителю. Мы всё надеемся, что он найдёт для нас время. Напомните ему о разговоре насчёт котлов, ничего не добавляйте - он поймёт. Скажите только: удалось.
Ведьма возлежала на ярко-красной софе среди десятков подушек, больших и маленьких, мягких на вид, словно облака, и с высокомерным выражением лица подпиливала ногти на руках. Короткое платье, сотканное из капель росы, облегало её роскошное тело словно вторая кожа. Накидка из лёгкого белого шёлка с нарочитой небрежностью соскользнула с округлых чёрных плеч. Парка насмешливо взглянула на вошедшего и томно потянулась, отложила пилку на подлокотник, разворошила подушки.
- Забирайся, - быстро растаял жаркий шёпот.
Хин улыбнулся и присел на край стола перед софой:
- Давай поговорим, - предложил он.
Ведьма ухмыльнулась и вновь занялась ногтями:
- Мои советы дорого стоят, - сообщила она.
Молодой мужчина протянул ей перчатку из тёмно-синей кожи:
- Я просил сделать полную защиту от обмена энергией на время до часа. Проверишь?
Женщина в ответ протянула ему пилку:
- Подержи. И давай тогда вторую.
Пока ведьма молча рассматривала перчатки, Хин поднялся, прошёл вдоль стены, рассеянно прикасаясь к драпировкам, проводя кончиками пальцев по статуеткам и причудливым украшениям, свисавшим с потолка.
- В Разьере меня приняли тепло, - он положил золотистую безделушку на ладонь и продолжил, глядя на неё. - Я много разговаривал со слугами - они оказались совсем не такими, как в нашей крепости. Весёлыми людьми. Рассказали мне столько преданий.
- Мужчина должен уметь молчать, - хмыкнула Парка. - Короче?
Хин положил причудливый завиток на место.
- Одну служанку, смешливую девушку с простодушным взглядом, застали в моих покоях, я как раз уехал из поселения. Слуги потом рассказывали, будто шкатулка с драгоценностями была открыта, и она что-то взяла оттуда.
- Не умеешь красть - куда лезешь? - пренебрежительно удивилась ведьма, потом прибавила с искренним любопытством: - И как: отрубили ей руку?
- Да, - негромко, равнодушно ответил Хин. - По моему приказу.
- О, - женщина тягуче рассмеялась. - И поделом. Красоткой ей, видите ли, стать захотелось. Видала я таких девиц - их дело спину гнуть от зари до зари да рожать. Что за время настало: каждый пытается выше головы прыгнуть. Уж простите мой высокий слог, но место своё д?лжно знать: прюса [37] как ни ряди - всё не сейрина.