Глаза сузились, изучая младенца. Сердце Бейт затрепетало.
— Гвена, что такое? Что-нибудь не в порядке?
Гвена не отвечала. Она рассматривала маленькую ручку мальчика, склонив голову набок.
— Гвена, что случилось? — требовала ответа Бейт.
— Не знаю, — ответила повитуха. Она поднесла малютку к матери. — Посмотри на его руку.
Бейт наклонилась, сосредоточив взгляд на ручонке малыша. Вначале не увидела ничего необычного. Но, приглядевшись поближе, поняла: проблема в его пальчиках. Большой палец странным образом сросся с указательным, и оба казались короче, чем обычно.
— Ох…
Малютка Гилвин, как она его уже называла про себя, снова заплакал.
— И на ножке тоже, — сказала Гвена. Она выглядела встревоженной, даже бледной. — Та же картина.
Бейт взглянула и обнаружила, что на левой ножке, заканчивающейся закругленной пяточкой, два пальчика, мизинец и безымянный, срослись вместе, соединенные кожной складкой. Бейт почувствовала, как рушится мир, и страшные картины замелькали перед глазами, все они были связаны с рожденным ею ребенком. В Лиирии, как и в других местах на континенте, калеки чаще всего становились нищими-попрошайками.
— О, нет, пожалуйста…
— Бейт, не волнуйся, — быстро проговорила Мери. — Он ведь новорожденный. Я уверена, это ничего не значит. — Она обратилась к Гвене за поддержкой. — Правда?
Повитуха сделала гримасу.
— Я не знаю. Понятия не имею, что это значит. Может быть… — Внезапно она остановилась. Бейт повернулась к ней:
— Что?
Гвена взглянула на дитя и вздохнула:
— Проблема может касаться не только ручки и ножки. Может быть кое-что похуже.
— Что же? Что может быть хуже?
— Бейт, — мягко проговорила Гвена. — У него может быть что-нибудь с головой. Вдруг он… не совсем нормальный.
— Не говори так! — взвизгнула Бейт. — Как ты можешь?!
— Я уже встречалась с таким прежде, девочка. Иногда у покалеченного ребенка может оказаться другая проблема — с мозгом. В случае твоего младенца это не исключено.
— Нет, это неправда! — прошипела Бейт. Она села в кровати, не обращая внимания на свою наготу и перепачканную постель. — Гилвин нормальный, — настаивала она. — Он будет королевским гвардейцем, как его отец. Он…
Ее голос пресекся, и она не могла больше говорить. Совершенно обессиленная, она потянулась к ребенку. Гвена осторожно протянула ей малютку. Бейт взяла его на руки и прижала к груди. Она улыбалась сыну. Она был так хорош, несмотря на изуродованную ручку и ножку. Но она продолжала беспокоиться. Какая жизнь ждет мальчика-калеку? Она видела их на улицах, просящих милостыню, потому что не могли работать и содержать себя. Ее маленький мальчик — ее Гилвин — может стать побирушкой.
— Нет, — она затрясла головой. — Я не позволю этому случиться с тобой.
— Бейт, дай мне ребенка, — попросила Гвена. Она хотела забрать мальчика, но Бейт не отдавала.
— Я хочу держать его на руках, — заявила она.
— Но его нужно помыть, — сказала Гвена. — Он грязный, и ты тоже. Давай его сюда. Позволь мне вымыть его. Я принесу его назад. Мери, а ты помой Бейт, хорошо?
Бейт неохотно согласилась, протягивая новорожденного Гвене. Она была измучена, и все тело у нее болело: даже беседа отнимала силы. Гвена завернула ребенка в чистую пеленку и вынесла из комнаты. Бейт откинулась назад, чувствуя, как намокли простыни. Мери начала окунать полотенце в корыто с водой и протирать ее между бедер, смывая кровь. Это могло вызвать неловкость, но Бейт мыслями уже была далеко, мучаясь страхом за судьбу своего малыша.
— Не волнуйся, Бейт, — сказала Мери, закончив работу. — Тебе нужно отдохнуть. Гвена присмотрит за мальчиком. Попытайся уснуть.
Уснуть. Какое чудесное слово. Но Гвен боялась, что приснятся кошмары.