Во мне нет скупости, сказал Архип, Скупость это барское. А я народ, то есть просто жадный, потому что бедный. У меня потому и друзьёв нет, что бедный.
Отцы и дяди
Не все гладко шло внутри троицы, иногда там бывал и конфликт. Этот наивный конфликт Тихон обозвал «Отцы и дяди». Конфликт этот, между дядьями и отцами, оказался куда круче, чем между детьми и отцами. И круче он оказался своей большой неизученностью, или малой изученностью, понравившееся подчеркнуть.
В зону беспощадного конфликта регулярно попадало всё, от совести и веры до патриотизма и денег, потому что во всём было разрешено и даже положено сомневаться.
Когда за окном раскидывала своё бессовестное исподнее осень, и желтые листья кружились над головами прохожих, словно желая утянуть их за собой в большие, теплые еще, кучи, троица собиралась на коньячок и громила под собою фундаменты потому что зачем вам фундамент, когда у вас толком нет крыши?
Так, они могли сесть, разлить по стаканам, и разбабахать в пух и прах что-нибудь святое, например, патриотизм.
Тихон был особо ершистым патриотом, вплоть до того, что начинал время от времени агитировать товарищей поехать куда-нибудь повоевать за чью-нибудь большую свободу.
Ты свой наивный подоприотизм засунь куда подальше, возражал отец Филип, если жаждешь просветления, то от этого тоже придется отказаться. Ибо сие есть слишком человеческое, то есть программа. Программа!
При этом он поднимал палец, как чеховский городовой, и Тихону все время хотелось исправить неточность, цапнуть отца Филипа зубами за вполне здоровый палец, как собака, чтобы совсем похоже на великую прозу было. Но ни разу не цапнул берег зубы просто позволял себе возразить:
У тебя всё программы, отче. По-твоему, так человек вообще робот.
На обвинение к роботриотизме у отца Филипа нашлось объяснение.
Вот представь себе, Тихон, что ты живешь в первобытном обществе, что у тебя племя, красавица жена в шкуре и саблезубый тигр за опушкой. И нет никакого государства, никакой Родины и никакого, стало быть, патриотизма. Ты, конечно, можешь сейчас придумать древний догосударственный патриотизм, но это будет брехней, и знаешь почему? Потому что тогда еще книжек не было. Когда книжек ещё не было, стал бы ты патриотом? Не стал бы, потому что и слова такого еще не было, и вообще еще слов не было, был только ты со своим племенем, бабы в шкурах и тигры. Вот тогда ты был живой, не робот, не было в тебе сложных программ, а были простые пожрать, поспать и остальное, такое же простое, естественное, не обусловленное культурно-историческом контекстом.
Тихон представил себе не обусловленного контекстом неандертальца. Вышло не очень. Но сдаваться не хотелось, поэтому он еще потрепыхался.
Так ты намекаешь, в смысле прямо даешь понять, что патриотизм это предрассудок? Но ведь и предрассудки бывают полезными, у меня вот вчера, например, левая рука зачесалась к трате. Так что ж мне, не верить? Я точно знаю, что надо верить, потому что так и будет.
Зачесалась левая почеши правую, компенсируй, посоветовал умный отец Филип.
Что с тобой говорить, отмахнулся Тихон и замолчал.
Отец Филип встал, потому что долго сидел. Следовало подразмяться» раз, и кое-куда «сходить пройтись» два, потому что запивали соком, добавляющим в организм лишней жидкости.
Выходя из кухни, он ненароком обернулся к друзьям.
Поглядите-ка вон туда, и легко показал кивком, куда.
Те обернулись, куда им показали, потом недоуменно поглядели на отца Филипа ну?
Вот видите, ухмыльнулся отец Филип, вы выполнили команду. Вы роботы.
И ушел в туалет.
Суровая тайна реальности
Ранним утром не спалось, поэтому присели на кухне. Распределив по чистым тарелкам скудное, но полезное, Тихон приподнял чайник и обратился к Архипу:
Арик, ты сначала не жуй, ты сначала
Не Арик я тебе! возмутился Архип.
У Тихона даже рука с чайником опустилась, которую он поднес к стакану Архипа, чтобы налить товарищу чаю:
А кому ты Арик? живенько поинтересовался Тихон.
С утреца, да под настроеньице, у него все выходило живенько.
Архип, оценив пустоту своего стакана, трижды подумал, прежде чем продолжать обвинения Тихона-чаечерпия, но не удержался.
Никому я не Арик, сказал Архип, это вообще не наше слово. Не православное какое-то Тебя, Тихон, вообще не туда заносит, сильно не туда. Ты вон недавно, вообще, нафантазировал, что весь этот мир чей-то сон.