– Мы ничего плохого не сделали, – возразил Дерник.
– Почему же король велел нас схватить? Вряд ли он отдал приказ, не имея на это причин.
– Мы ничего плохого не сделали, – упрямо повторил Дерник.
– Может, господин Волк виноват, – предположил Гарион, – иначе зачем король послал всех этих солдат? И нас бросят в темницу заодно со стариком только потому, что мы оказались его спутниками.
– Подобные вещи не случаются в Сендарии, – твердо объявил Дерник.
На следующий день ветер еще усилился, но воздух потеплел, снег начал таять, и дорога раскисла. Насквозь промокшие, жалкие путешественники едва добрались до следующей гостиницы.
– Боюсь, придется задержаться, пока ветер не стихнет, – объявил капитан, выглядывая из крохотного окошка гостиницы. – Дороги к утру окажутся совершенно непроходимыми.
Путники провели следующие два дня в тесном общем зале гостиницы, прислушиваясь к унылому стуку дождя по крыше и стеклам, под неусыпным наблюдением Брендига и его солдат.
– Силк! – прошептал Гарион на второй день, подвигаясь ближе к дремлющему за столом человечку с крысиным лицом.
– Что, Гарион? – спросил тот, встряхнувшись.
– Король, какой он?
– Чей король?
– Сендарии.
– Глупец, как все короли, – засмеялся Силк. – Сендарийские короли еще глупее остальных, но это вполне естественно. Почему ты спрашиваешь?
– Ну... – поколебался Гарион, – предположим, кто-нибудь совершил какой-то поступок, не понравившийся королю, и тот велел схватить преступника и всех, кто был вместе с ним. Король бросит их в тюрьму или отпустит, приказав задержать только того, кто его прогневил?
Силк поднял прищуренные глаза и твердо ответил:
– Подобный вопрос недостоин тебя, Гарион.
Мальчик залился краской.
– Я боюсь темницы, – признался он очень тихо, стыдясь самого себя. – Не хочу быть навечно запертым в темноте неизвестно за что!
– Короли Сендарии всегда были честны и справедливы, – покачал головой Силк. – Правда, не очень-то смышленые, но безусловно порядочные люди.
– Но как они могут быть королями в таком случае? – возразил Гарион.
– Мудрость – полезное качество для королей, но не существенно важное.
– Тогда как они стали королями? – не отставал Гарион.
– Некоторые по праву рождения, – объяснял Силк. – Самый глупый человек в мире может стать монархом, если имел счастье родиться в соответствующей семье. Сендарийским королям не повезло, они начали с низов.
– С низов?
– Их избрали. Никто не делал этого раньше, только сендары.
– Как выбирают короля?
– Ничего в этом хорошего нет, – улыбнулся Силк, – не очень-то умный способ заполучить правителя государства!
– Расскажи, как это делается, – попросил Гарион.
Силк мельком взглянул в окошко, по которому стекали дождевые капли, и пожал плечами.
– По крайней мере, время быстрее пройдет, – пробормотал он и, откинувшись назад, протянул ноги к огню.
– Все началось полтора столетия назад, – повысил он голос так, чтобы капитан Брендиг, писавший что-то на куске пергамента, тоже мог услышать. – Сендария не была тогда не только королевством, но даже самостоятельной страной и принадлежала то Чиреку, то Олгарии, то северным арендам – весайтским или астурийским, в зависимости от того, как разворачивались события гражданской войны в Арендии. Когда же наконец война закончилась и весайты были уничтожены, а астурийцы побеждены и загнаны в непроходимые глубины древнего леса Северной Арендии, император Толнедры Рэн Хоб Второй решил, что здесь нужно основать королевство.
– Но как мог толнедрийский император решить судьбу Сендарии? – удивился Гарион.