– Есть ли у тебя еще какие-нибудь пожелания?
– Вернусь не скоро, – объявил Бэйрек. – Проследи, чтобы южные поля засеяли овсом, а западные оставили под парами. Насчет северных распорядись сама. Не стоит перегонять скот на высокогорные пастбища, пока не растает снег.
– Буду заботиться, как могу, о землях и скоте моего мужа.
– Они и твои тоже, – заметил Бэйрек.
– Как пожелает мой муж.
– Ты никогда не успокоишься, так ведь, Мирел? – печально вздохнул Бэйрек.
– О чем вы, повелитель?
– Ладно, забудем.
– Не обнимет ли меня на прощанье повелитель? – осведомилась она.
– К чему? – пожал плечами Бэйрек, прыгнул на борт и сразу же спустился вниз.
Тетя Пол, тоже направлявшаяся к сходням, остановилась и серьезно взглянула на жену Бэйрека, словно собираясь сказать что-то, но неожиданно громко рассмеялась.
– Что-то забавное, леди Полгара? – подняла брови Мирел.
– Очень, – с таинственной улыбкой ответила та.
– Будет ли мне дозволено разделить вашу радость?
– Обязательно, Мирел, – пообещала тетя Пол, – но боюсь испортить тебе всю радость, если расскажу слишком рано.
И, снова засмеявшись, ступила на сходни. Дерник поддержал ее под руку, и оба поднялись наверх.
Господин Волк обменялся рукопожатием с каждым королем и ловко взобрался на борт. Постоял немного на палубе, оглядывая древний, окутанный снегом Вэл Олорн и нависающие над городом величественные вершины гор.
– Прощай, Белгарат! – окликнул король Энхег.
– Не забудь о менестрелях! – кивнув, отозвался Волк.
– Ни за что! – пообещал Энхег. – Удачи тебе!
Господин Волк, широко улыбнувшись, направился на нос. Гарион, повинуясь внезапному порыву, последовал за ним. Накопившиеся вопросы требовали ответа, а никто, кроме старика, не мог ему помочь.
– Господин Волк! – начал он, подойдя к причудливо изогнутому носу.
– Что, Гарион?
Не зная, как лучше спросить, Гарион начал издалека:
– Как тетя Пол это сделала? Ну, с глазами старой Мартжи?
– Воля и Слово, – ответил Волк, закутываясь в развевающийся на пронизывающем ветру плащ. – Не так уж сложно.
– Все равно не понимаю, – покачал головой Гарион.
– Приказываешь, чтобы произошло все как ты желаешь, и произносишь Слово. Если Воля твоя достаточно сильна, все сбывается.
– И ничего больше? – чуть разочарованно спросил Гарион.
– Ничего.
– А Слово это – волшебное?
Волк засмеялся, глядя на белое солнце, льющее холодные лучи на зимнее море.
– Нет. Волшебных слов не бывает. Некоторые люди верят в них, но это не так. Гролимы знают странные слова, но они, в сущности, ни к чему. Достаточно любого слова. Самое главное – Воля, а Слово – только способ выразить ее.
– Я мог бы сделать это? – с надеждой спросил Гарион.
Волк внимательно поглядел на него.
– Не знаю, Гарион. Я был ненамного старше тебя, когда впервые сотворил чудо, но до этого уже несколько лет жил у Олдура, поэтому разница большая.
– Что тогда произошло?
– Учитель хотел, чтобы я передвинул булыжник, вроде бы он валялся на его пути. Я попытался сделать это, но камень был слишком тяжел, и в конце концов, разозлившись, я приказал ему откатиться с дороги. Так и вышло. Сначала я немного удивился, но Учитель не нашел в этом ничего странного.
– Ты сказал: «Откатись»? И все? – недоверчиво переспросил Гарион.
– И все, – пожал плечами Волк. – Оказалось, это так просто, что я спросил себя, почему раньше не подумал повелеть камню освободить дорогу. В то время мне казалось, всякий может совершить чудо, но люди сильно изменились с тех пор, и сейчас вряд ли такое возможно, хотя трудно сказать.
– Я всегда думал, что чародейство не обходится без долгих заклинаний, странных знаков и тому подобного, – заметил Гарион.